Удержать любой ценой - [13]

— Что, и кондиционеров нет? Должно быть, летом здесь просто адское пекло.

— Дом был спроектирован таким образом, чтобы оптимально использовать дующие с севера на запад ветра Синтара, которые и охлаждают воздух в помещениях. Наличие бассейна и роза ветров меня вполне устраивают. В крайнем случае я всегда могу вернуться во дворец.

Он улыбнулся, демонстрируя безупречные зубы.

— Что вы думаете о доме? Вы здесь первая официальная гостья, помимо Миры, конечно.

Услужливое воображение нарисовало роскошную, смуглую красотку, пытающуюся придушить Амалию.

— Мира?

— Моя младшая сестра. Но она предпочитает удобства и роскошь дворца, поэтому дом ее не впечатлил. Всякий раз, когда я прошу ее здесь переночевать, она жалуется, что не справляется с буйно вьющейся шевелюрой без выпрямителя волос, которому необходима розетка.

Амалия улыбнулась. Ей уже нравилась его сестра. Хорошо, что во дворце есть еще кто-то, кроме нее, не подчиняющийся требованиям шейха.

— Дом великолепен. Он полон воздуха и света, отлично вписывается в природный ландшафт. В архитектуре прекрасно сочетаются традиции и современность. Я не видела в Халидже ничего подобного.

На лице шейха расцвела улыбка удовлетворения.

— Кто архитектор? — Амалия уже обогнула бассейн, остановившись в полуметре от него. Его близость по-прежнему завораживала ее. Он склонил голову набок, будто вопрос застал его врасплох.

— Я сам разработал проект дома.

У Амалии отвисла челюсть, хотя она ожидала чего-то подобного.

— Вы изучали архитектуру?

— И международные финансы.

— Это просто удивительно. Такое открытое пространство, и без использования электричества. Наверное, в вас до сих пор жив бедуинский дух.

В его глазах промелькнуло изумление.

— Я все время забываю, что вы наполовину арабка. Возможно, во мне живет бедуин. Не могу жить за каменной стеной, утратив связь с природой.

— У вас отменный вкус, шейх, — намеренно преувеличив удивление, сказала Амалия, заставив его довольно хмыкнуть. — Вы проектировали что-то еще? У вас явный талант, если мое скромное мнение имеет значение.

На его лицо набежала тень, стерев улыбку.

— У меня нет времени. Я потратил почти пять лет только на воплощение данного проекта.

— В таком случае зачем вы изучали архитектуру, заранее зная, что не сможете ею заниматься?

— Очень практичный вопрос. Амалия.

— Я довольно практичная женщина, если не принимать во внимание нашу первую встречу. Но в тот момент я была в отчаянии, и требовались экстренные меры.

— Вы сейчас говорите прямо как мой отец, — сказал он.

Жесткость, которую она в нем чувствовала, проявилась в полной мере, стоило ему упомянуть отца. Знает ли он об этом? Возможно, нет, потому что он искренен в проявлении чувств, будь то злость или другие сильные чувства.

— Вы, вероятно, всегда четко представляли свое будущее? — поинтересовалась Амалия.

— Да, с тех пор как начал осознавать окружающий мир. Но меня всегда интересовала архитектура. В Синтаре есть несколько уникальных зданий с интересной историей. И я заключил с отцом сделку: если он позволит мне изучать архитектуру параллельно с международными финансами, я не стану брюзжать о своих обязанностях и постараюсь быть хорошим шейхом.

При этих словах Амалия заставила себя улыбнуться, когда он взглянул на нее, несмотря на то, что в его словах явно прозвучали тоскливые нотки. С момента их первой встречи она видела лишь внешнюю сторону его личности, известную всем: наследник престола, выросший в богатстве и роскоши, воспитанный в духе будущего правителя королевства. А он тем не менее взялся за изучение архитектуры, зная наверняка, что не сможет заниматься любимым делом.

Сейчас он являл собой полную противоположность беспощадному правителю, угрожавшему ей тюремным заключением пару дней назад. Амалия пожалела, что стала расспрашивать его о доме. Пусть бы он оставался для нее только шейхом.

— Значит, у вас есть в запасе прекрасная профессия, если не получится управлять королевством. — Амалия не смела поднять на него глаза. — Похоже, статья в «Селебрити спай» сильно подмочила вашу репутацию в глазах членов вашего кабинета и ваших соотечественников, да? Полагаю, что сложно быть публичным человеком.

Зейн спокойно переспросил, сделав ударение на личном местоимении:

— Мой кабинет, мои соотечественники, Амалия?

— Да, — не колеблясь ответила она. — Я давно уехала из вашей страны.

— И тем не менее вы изо всех сил боретесь за освобождение брата. Сколько раз вы виделись за последние десять лет?

— Это не имеет никакого значения. Главное, что сейчас он нуждается в моей помощи.

Зейн подал ей чашку мятного чая, и Амалия быстро поднесла ее к губам, избегая его взгляда.

— Что у нас на ужин? — спросила Амалия.

— Тушеная ягнятина, кебабы из цыпленка с диким рисом, хлебный пудинг на десерт.

Рот Амалии немедленно наполнился слюной при упоминании ее любимого десерта.

— Пожалуйста, шейх, не говорите мне, что вы еще и отличный повар.

— Нет, ужин готовил шеф-повар, — ответил он, приблизившись к ней, будто понимал, что она намеренно старается держать дистанцию. — А как насчет вас?

— Что — насчет меня? — непонимающе переспросила Амалия.