Удав, или Мальчики кровавые в глазах - [22]

Вдалеке еще доругивался старик, спугнувший садового воришку. Для того чтобы плененный мальчик не запаниковал раньше времени, Головкин громко сказал, обращаясь к пустому пространству:

— В желтой майке такой пацан? Видел. Вон туда побежал.

Дальше все было по прежней схеме. И маньяк ставил новые рекорды в своем изуверстве.

Мальчик плакал, вырывался, кричал, бился в истерике, но это возбуждало маньяка еще сильнее. Андрей все-таки оказался в страшном подвале, пропахшем кровью и страданиями. Сначала Головкин раздел мальчишку и удовлетворил свою похоть.

— Давай громче ори, громче! — в исступлении кричал маньяк.

Он воображал, что до какого-нибудь случайно оказавшегося рядом с гаражами прохожего донесутся эти звуки из преисподней и прохожий отшатнется в ужасе. А Головкин имел эту преисподнюю в своем распоряжении. И творил там что хотел.

В этот раз ему захотелось чего-то особенного.

Он поставил дрожащего обнаженного мальчика на табуретку под виселицей, накинул ему на шею петлю из бело-голубого каната, затянул, задумчиво посмотрел ему в глаза, которые уже не могли плакать. В руках его был длинный, остро наточенный нож.

— Нравишься ты мне очень, — наконец тихо сказал маньяк и коснулся нежной кожи кончиком ножа.

— Дяденька, ну дяденька, отпустите меня, по-

жалуйста. Ну что я вам сделал? За что вы меня так мучаете?

— Нравишься ты мне, — повторил убийца. — Поэтому я тебя не отпущу. Нет. Я буду тебя убивать долго-долго.

Острие ножа разрезало кожу. Пошла кровь. Просить, умолять его было бесполезно. Решимости довести свое злодеяние до конца у него было больше, чем у всего ГКЧП.

Фашисты вырезали у пленных партизан на груди звезды. Маньяк вырезал нецензурное слово из трех букв. Он по-своему играл в партизан и карателей.

Он выбил табуретку у мальчика из-под ног, некоторое время полюбовался корчами агонизирующего тела, но потом подхватил повешенного, приподнял, ослабляя давление удавки. Сердце в окровавленной груди еще билось, мальчик был жив.

Вынув Андрея из петли, Головкин подвесил его за ноги, вниз головой. Немного подтянул веревку. Аккуратно подставил снизу оцинкованную ванну. И, вскрыв жертве сонную артерию, долго наблюдал, как стекает вниз человеческая кровь.

Останки мальчика пролежали в земле не очень долго, не успели скелетироваться, и судмедэксперты сумели по ним определить причину смерти Андрея И. Он умер от медленной потери крови. Судом это было квалифицировано как убийство с причинением особых страданий и как более жестокий способ умерщвления, чем повешение.

А кровавое игрище двуногого ублюдка все продолжалось.

...Из показаний обвиняемого С. А. Головкина на допросе 28 октября 1992 года:

«...продолжая удерживать труп в прежнем положении, сделал надрезы кожи в области плечевых костей рук, голеней ног и стал снимать с него кожу. Местами я кожу изнутри подрезал, а местами просто сдирал. В общем, снял кожу единым лоскутом и изнутри посыпал солью, которую специально для этой цели принес с конюшни манежа. Это я сделал для того, чтобы подольше сохранить кожу, просто решил попробовать, что получится. До этого таким образом я снимал шкуры с падших лошадей...»

Зачем он это делал? Он сам объясняет так:

«...чем больше... жертва вызывала у меня симпатию, тем больше мне хотелось манипулировать с ней, с ее телом, больше резать, вырезать... Он вызвал именно эти чувства».

Такие дела.

Головкин знал, что на Втором бетонном кольце могут быть усиленные посты ГАИ, и поэтому решил захоронить останки в другом месте, куда можно было добраться по второстепенной дороге. 25 августа он вывез на своей машине куски тела в лес возле пансионата «Лесные дали», а кожу, которая, несмотря на соль, начала загнивать, зарыл неподалеку от санатория «Поляны».

Возвращаясь из «Полян», на повороте дороги он встретил знакомого по Горкам-10. Тот ехал на мотоцикле с коляской, из которой торчали удилища. Один собрался на рыбалку, а другой возвращался со страшной добычей. Но воспитанные люди не вмешиваются в дела соседей. Знакомые просто поприветствовали друг друга взмахом руки.

Жители Горок-10 потом отыграются на имуществе Головкина за то, что так долго жили в одном поселке с дьяволом, но не осознавали этого.

Причина того, что преступнику удавалось так долго безнаказанно убивать детей, была не только в его звериной осторожности, не только в том, что он тщательно заметал свои следы, устраивал длительные перерывы, и, наконец, не в одном его везении, но и в некоторой, правда объективной, ведомственной неразберихе в деле его поимки.

Следствие по убийству Андрея С. летом 1986 года возле пионерского лагеря «Звездный», потрясшему всю Москву, поначалу стала вести Одинцовская районная прокуратура. Но вскоре это дело связали с убийством под Катуаром, и оно перешло в ведение более высокой инстанции — Прокуратуры РСФСР, а затем, в связи с большим общественным резонансом, Генеральной прокуратуры СССР. Оперативно-следственное дело получило литеры «Удав». Искали Фишера.

Потом в убийствах наступил трехгодичный перерыв, и после приобретения Головкиным автомобиля и гаража с подвалом он стал оставлять тщательно расчлененные трупы уже исключительно в Одинцовском районе Московской области. За расследование сразу взялись, естественно, одинцовские сыщики. Однако новый почерк убийцы удалось связать со старым, последовал новый ведомственный скачок по прокурорской иерархии.