Ударная армия - [83]

Коробов улыбнулся девочке, пошел к дверям пакгауза.

Солнце, свежесть, ясность — над весенней землей…

А на земле…

Коробов вздохнул, неторопливо разминал сигарету.

Бродили по перрону и захламленным путям люди. Шагах в сорока от перрона стояли три пассажирских вагона с выбитыми стеклами. Приглядевшись, Коробов разобрал надписи на белых табличках: «Штеттин — Кенигсберг»… За дверями купе кое-где виднелись силуэты людей… На подножке вагона сидел парнишка с повязкой фольксштурмовца на рукаве черного пальто и курил сигарету — Коробов слышал иногда его простуженный кашель…

— О, черт… — Коробов, забывшись, размял свою сигарету в труху, швырнул… Достав портсигар, увидел — пуст…

— Черт возьми…

— В буфете есть сигареты, я видела.

Улыбнулся Коробов: рядом с ним стояла Урзула.

— Я могу купить, хотите?

— Ну, если тебе не трудно…

— Совсем не трудно…

— Ну, тогда я еще раз подтверждаю свое слово офицера… Мы приедем с тобой в великий город Берлин, возьмем за горло самого большого начальника и узнаем, где твой самый лучший на свете папа. Гарантирую.

Коробов порылся в правом кармане мундира, достал кредитку.

— О! Сто марок! — сказала Урзула.

— Пачек шесть ты донесешь, а?

Девочка засмеялась… Коробов смотрел, как Урзула не очень торопливо, выпрямившись, пошла по перрону — чувствовала, наверное, что обер-лейтенант провожает ее взглядом. Синее пальто затерялось в толпе…

Коробов подошел к углу пакгауза. За решетчатой оградой, окружавшей пристанционные склады, тянулось шоссе, за ним плотно стояли двухэтажные дома с красными и серыми крышами. Из переулка тяжело вывернул на шоссе зеленый длинный фургон с двумя парами задних колес, проехал два десятка шагов и остановился. На асфальт из кабины вылез шофер — солдат в черной длинной шинели, в черной фуражке с мягким козырьком, торопливо прошагал вдоль машины к распахнутой задней дверце.

В проеме дверцы стояли мальчишка лет десяти и две девочки чуть постарше, в одинаковых серых капорах. Шофер подхватил мальчика, поставил на асфальт, засмеявшись, пришлепнул его ладонью по спине, и мальчик как-то бочком, пригибаясь, побежал к ограде станции…

Девочки в серых капорах, которых шофер поставил на асфальт, испуганно глянули на Коробова, потоптавшись, убежали за машину…

А в двери уже теснились несколько женщин. Шофер откинул маленькую лесенку в четыре ступеньки, помогал им сойти… Потом пассажирки, которых набралось десятка два, и полдюжины мальчишек и девчонок пошли к невысоким распахнутым воротам в ограде и скрылись за пакгаузом…

— О, газовый фургон, — сказала Урзула, останавливаясь рядом с Коробовым и протягивая ему пакетик из папиросной бумаги. — А я купила вам сразу десять пачек! Вы не сердитесь?..

— Ты сказала — газовый?

— Мне шофер папы, Герард, говорил. Он работал на таком фургоне. Он напился совсем пьяный, когда папа не взял его с собой… Такой пьяный! Мама позвонила коменданту, и его отправили на гауптвахту, а потом он там подрался с фельдфебелем, вот глупый!

Коробов порвал пакет, рассовал пачки сигарет по карманам шинели…

— А кто твой папа, Ульхен?

— Майор. Уже майор, да! Он сейчас в Венгрии воюет. Да. У него рыцарский крест, во всем полку только у него рыцарский!

— А мама?

— Мама?.. Не знаю… Мы жили в Данциге, потом меня папа отвез в лесную школу, а туда как ворвутся два ивана, да с автоматами! Старый иван меня, знаете, как назвал? Дюньетшка!.. Такой смешной иван! А другой был такой… важный, да! Унтер-офицер! А потом наш охранник Вилли стал стрелять по иванам, мы как бросились бежать, ужас!

Коробов смотрел, как шофер фургона помогал пассажирам подниматься по лесенке…

— Идем-ка, Ульхен… — Коробов взял девочку за руку и пошел к воротам.

Хмурое, невыспавшееся лицо пожилого шофера смотрело на обер-лейтенанта…

— Куда маршрут, приятель?

— Везу семьи господ офицеров лагеря «Гросс-Вальде — девяносто четыре», господин обер-лейтенант!

— Лучше транспорта у вас не нашлось?

Шофер промолчал.

— Возьмите меня и девочку. Надеюсь, ваш курс не на Москву?

— Не могу, господин обер-лейтенант. У меня приказ господина бригаденфюрера.

— Плевать я хотел на вашего замызганного бригаденфюрера! Ульхен, ты не очень испугаешься, если я дам сейчас в морду господину шоферу, а?..

Коробов подошел к дверце кабины, рванул за ручку…

— Господин обер-лейтенант!.. Господин обер-лейтенант! Я не имею права! Это секретная машина…

Коробов глянул на девочку.

— Ульхен, дочь кавалера рыцарского креста, как называется эта паршивая колымага?..

— Газовый… газовый фургон.

— Вот видите, приятель? Садись, Ульхен… Дядя шофер отлично понимает, что ехать в такой приятной компании лучше, чем получить по физиономии… Ну, садись же…

Коробов помог девочке взобраться на высокую рифленую подножку, поднялся сам. Шофер сел за руль, поправил фуражку.

— Я вынужден подчиниться, господин обер-лейтенант, но я…

— Бросьте, приятель. А то я загоню вас в фургон и откомандирую к тем вашим лучшим друзьям, которых вы отправляли к праотцам… А?

Шофер усмехнулся.

Видимо, его успокоило, что обер-лейтенант знает о назначении зеленого фургона.

— Так куда же мы катим на этой, как говорят русские, душегубке, приятель?..

— Душегупка, — сказала Урзула. — Это что, господин обер-лейтенант?