Удар жнеца - [3]

Мы расходимся к своим углам, я поднимаю кулаки и наклоняю шею в сторону, чтобы еще раз услышать хруст. Моя улыбка становится шире, я уже чувствую это, боли будет предостаточно. Я подправлю его смазливое личико.

— Готов? — кричит мне Гарри.

Я киваю в нетерпении.

— Ты готов? — Гарри спрашивает Итана, и тот тоже кивает.

В отличие от меня, Итан не улыбается, его лицо непроницаемо. Ну, что ж, я просто надеюсь, ему будет не так весело, как мне.

Эйвери

— Черт, я бы не отказался урвать этот сладкий кусочек, — громким шепотом говорит какой-то парень, и затем слышится сдавленный смешок.

Я поворачиваю голову и внимательно осматриваю помещение в поисках источника голоса. Но здесь слишком много людей, особенно мужчин, слишком уж много для такого маленького пространства. Глаза половины мужчин устремлены на меня, пока я стою рядом со своим лучшим другом Итаном. Вряд ли мне удастся определить автора высказывания.

Терпеть этого не могу. Просто не выношу, когда меня буквально раздевают глазами. Я бы предпочла скрыться в глубине зала и незаметно исчезнуть. Но Итану нравится быть в центре внимания, он на этом помешан. Итан нуждается во внимании как в воздухе.

Это минута славы Итана. У него наконец-то появился шанс получить титул, которого он ждал больше года. Он так упорно работал, чтобы попасть сюда, пришло время получить награду. Зал набит битком, шум оглушительный. Все здесь, чтобы увидеть Итана, оказать ему поддержку. Радуются так, будто он уже победил.

Хотя, мне это известно из первых рук.

Я мельком видела того парня, с которым Итан через час должен был драться, когда мы встретились в холле. Я искала дамскую комнату. Я слышала, не помню, где, что его называют Жнецом.

Я боюсь узнать, почему.

Я видела его мельком, мы прошли мимо так быстро, что я не успела его хорошенько рассмотреть. Но даже в те мгновения, когда он с холодным расчетом оценивал меня, до того, как я поняла, кто он, во мне зрело странное чувство. Если кому-то и удастся побить Итана, то только ему. У меня было страшное предчувствие собственной правоты.

Я до сих пор это чувствую.

Итан сверкает своей яркой белозубой ухмылкой, которая никогда не перестает ослеплять, и едва заметно дергает подбородком, как будто пытается откинуть назад волосы. У него всегда были красивые волнистые светлые волосы, но, как только он начал заниматься боями, он сбрил их.

Мускулистая рука Итана уже обхватила меня за талию. Ему нравится крепко обнимать меня перед боем. Он прижимается ко мне, вынужденный наклониться к моему уху.

— Улыбайся, — шепчет он мне на ухо достаточно тихо, чтобы никто не смог услышать.

Мои губы автоматически растягиваются. У меня всего одна задача, одна причина, по которой я здесь. Я его счастливый талисман.

Я люблю Итана как друга, правда люблю, но это все больше напоминает работу. Когда Итан начал заниматься боями, я пришла в некоторое замешательство. Просто как гром среди ясного неба. Так на него не похоже. Совсем не тот парень, которого я знала.

Мы начали общаться в средней школе. Двое чокнутых изгоев, нас нельзя было назвать ботаниками, но и крутыми мы тоже не были. У нас было так много общего. Мы оба любили одни и те же идиотские книги и одни и те же ужасные телешоу. Такое чувство, будто вселенная бросила нас друг к другу, зная, что мы созданы друг для друга. Чтобы мы стали лучшими друзьями.

Пока учились в средней школе, мы с Итаном жили в одном районе, но когда перешли в старшую школу, его отец расширил свой электронный бизнес, и Итан переехал в район попрестижнее. Хотя, по большей части, мы были просто друзьями. Думаю, это только к лучшему, что мы росли раздельно, пока учились в старших классах, особенно учитывая половую зрелость и все такое. У Итана водились деньги, он становился все более популярным и стал зависать с крутыми ребятами. Но он всегда находил для меня время после школы. А моя жизнь текла ровно, без особых изменений, до тех пор, пока я не окончила школу и пока не умерла моя бабушка.

Моей матери никогда не было рядом. Я была ее ошибкой. Для нее я была живым, дышащим, ходячим и говорящим сожалением. Она бросила меня с бабушкой, когда мне было пять лет, и больше никогда обо мне не вспоминала.

И я каждый день благодарю ее за это. Это было единственным правильным решением в ее жизни.

Я любила бабушку. Ей было уже за шестьдесят, когда я появилась в ее жизни, она была слишком стара, чтобы воспитывать детей, но всё же приняла меня. И она никогда не винила меня в этом. Для нее я не была обузой, я была радостью. Однажды она призналась мне, что я ее второй шанс в жизни. Словно Бог подарил ей еще одну возможность прожить жизнь заново. Бабуля давала мне понять, что воспитывать меня — самое лучшее, что когда-либо с ней случалось.

Я благодарна ей за все те замечательные дни, проведенные вместе, но я все еще скучаю по ней. Она умерла полтора года назад. Она всё, что у меня было. Всегда были только я и она против целого мира. Бабуля была на пенсии, жила на свой мизерный доход. У меня даже денег не было, чтобы ее похоронить. Именно Итан взял тогда на себя всю ответственность за похороны, он позаботился обо всем.