Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов. - [71]

У кассы стояла небольшая очередь. Потребовалось десять минут, чтобы женщина, стоявшая прямо перед ним (приземистая, с бесцветными волосами, начесанными так высоко, что Кевину ничего не было видно), добралась до окна кассы. Кевин кусал губы, глядя, как она выложила на поднос свои фишки на двенадцать долларов. Со своим выигрышем он смешается с толпой так же хорошо, как слон на выставке собак. Еще и азиатский слон.

Женщина получила свои деньги (две пятерки и две единички), и Кевин подошел к окну. Он выложил фишки в несколько горок. Как правило, крупные игроки никогда сами не обналичивают свои фишки. Об этом заботился кто-то из персонала казино, меняя метки на фишки или наоборот. Но это была стратегическая операция, рассчитанная на внезапность.

Кассир, блондин в рубашке с закатанными рукавами, посмотрел на малиновые фишки и с улыбкой сказал Кевину: «Одну минуту, сэр».

Он сгреб фишки на поднос и потянулся к телефону. У Кевина участился пульс, хотя он знал, что все это часть обычной процедуры. В наши дни вы не можете выйти из казино с такими деньгами без предварительного звонка. О любой транзакции на сумму больше десяти тысяч долларов надо сообщать в Налоговое управление. Кевину не нравился налоговый контроль, но он не особенно переживал по этому поводу, поскольку использовал существующее имя и настоящий номер карточки социального страхования. Больше всего сейчас его беспокоило то, кто был сейчас на другом конце провода.

Кассир отошел от окна, продолжая говорить по телефону. Когда он вернулся, у него на лице была все та же дежурная улыбка. «Это займет несколько минут. Будьте любезны, отойдите в сторону, чтобы я обслужил других посетителей, пока парни наверху не разберутся с вашим счетом», — любезно сказал он Кевину.

Кевин кивнул, но чувство тошноты усилилось, когда он пропускал к окну следующего посетителя. Это длится слишком долго. Он хотел со всех ног броситься к двери, но пятьдесят тысяч долларов были слишком большими деньгами, чтобы их вот так оставлять. Он сжал челюсти, напомнив себе, что не сделал ничего плохого. Он не нарушил никаких законов, никого ничем и никак не обидел. Пошли они к черту, если они не хотят иметь с ним дела. Он заберет свои деньги и пойдет играть в другое место.

Десять минут спустя из двери за кассой появились два человека в темных костюмах. Один седовласый в очках в пластмассовой оправе. Второй помоложе, курносый и с тонкими губами. Тот, что был в очках, держал в руках коричневый пакет из оберточной бумаги.

Не говоря ни слова, он подал пакет Кевину, потом сложил на груди руки. Кевин заглянул внутрь и увидел пачки стодолларовых купюр. Когда он поднял глаза, курносый показал ему на выход и добавил: «Вы с друзьями немного повеселились. Теперь убирайтесь с нашего парохода ко всем чертям».

Кевин почувствовал, как бледнеет, развернулся и пошел к выходу. Он не оборачивался. Шаг, еще шаг, еще один шаг.

Он прошел через двери и ступил на трап, ведущий к отелю. Потом — через холл на тротуар, прошел мимо служебной стойки и направился по подъездной дороге к машине.

Не успел он сделал пять шагов, как белый фургон с затемненными стеклами, ехавший по подъездной дорожке не по своей полосе, внезапно поравнялся с ним. Фургон притормозил и стал двигаться с той же скоростью, с которой шагал Кевин, оставаясь рядом с ним. Кевин уже не ощущал ног под собой; он продолжал идти вперед, шаг за шагом, глядя прямо перед собой, стараясь не смотреть на фургон, ехавший вровень с ним. Когда до «Тойоты» оставалось около десяти футов, он бросился бежать. Фургон притормозил, потом его шины взвизгнули, и он пронесся мимо их машины, в сторону автомагистрали.

Кевин запрыгнул внутрь на переднее пассажирское сидение «Тойоты» и кинул бумажный пакет назад. За рулем был Фишер. Он, выгнув шею, наблюдал, как фургон заворачивает за угол.

«Едем! — закричал Кевин. — Гони!»

Фишер надавил на газ, и «Тойота» рванула вперед. Он почти доехал до конца подъездной дороги, но вынужден был резко затормозить, так как выезд блокировала полицейская машина.

«О, Боже, — сказал Дилан. — Это совсем нехорошо».

Яркий луч света врезался в них с переднего сидения полицейской машины. Кевину пришлось закрыть глаза от слепящего света. Он сидел совершенно неподвижно, положив руки на приборную доску так, чтобы их было видно. Он надеялся, что Фишер и остальные достаточно догадливы, чтобы сделать то же самое. Теперь это не имело ничего общего с законом. Если четыре паренька из Бостона исчезнут в Шривпорте, штат Луизиана, уйдет много времени на то, чтобы кто-то в этом разобрался. Особенно если эти четыре паренька зарабатывают себе на жизнь картами.

Прошла целая минута; потом прожектор погас. Кевин открыл глаза, когда полицейская машина все еще медленно катилась мимо. Коп на пассажирском сидении глянул на него, когда они проезжали. У него на коленях лежал дробовик.

Кевин моргнул, не выдержав взгляда. В глазах копа безошибочно угадывалась угроза. Этот демарш был предупреждением. Их больше не ждали в Шривпорте. Это был не Бостон и даже не Вегас. И это была не игра. Это не имело ничего общего с большими корпорациями и использованием преимуществ математики. Это были люди и деньги. И меры, которые люди готовы были предпринять, чтобы