Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов. - [16]

«Что они могут сделать мне, — спросил Кевин, — если поймают?»

Микки пожал плечами, в третий раз вскидывая руками. Это была странная манера, одновременно царственная и шизоидная.

«Они могут попросить тебя уйти. И знаешь, что ты сделаешь? Ты встанешь и уйдешь. Потому что через дорогу есть другое казино. И еще одно через квартал. И еще одно — на речном судне, на Среднем Западе, и еще одно — в индейской резервации в Коннектикуте. Очень скоро казино будет в каждом городе на Земле. Созревшее для снятия урожая».

Кевин провел рукой по пересохшим губам и спросил: «Сколько денег мы сможем заработать?»

Мартинес похлопал Кевина по спине: «Теперь ты заговорил на моем языке».

«Наша группа состоит из инвесторов и игроков, — ответил Микки. — Мартинес, Фишер и я (а также несколько других людей, которые хотят оставаться за кулисами) в данный момент финансируем команду. Кианна, Майкл, Брайан, Чет, Даг, Аллан и Джон сейчас в нашем списке игроков. Инвесторам команды гарантируется определенная прибыль, в зависимости от количества времени, сыгранного командой. В данный момент наша доля прибыли составляет 12 %. Помимо этого, оплата игрока основана на ожидаемой прибыли с каждой партии. Речь идет не о фактической прибыли. Неважно, какой стороной повернется к тебе удача, попадешь ли ты в выигрышную или проигрышную струю. Ты зарабатываешь то, что должен зарабатывать, по нашим диаграммам, на основе точного применения нашей системы».

Кевин попытался переварить то, что говорил ему Микки. Инвесторы зарабатывали 12 % от своих инвестиций — 12 %, а не 2, о которых он читал в книгах о подсчете карт. А игроки зарабатывали деньги на основе того, сколько партий они сыграли, независимо от того, выиграли они или нет. Это впечатляло. Но ему нужны были конкретные цифры. Он обратился к Фишеру: «Сколько денег ты на этом заработал?»

Фишер посмотрел на Микки, и тот кивнул. «Мартинес и я за последние шесть месяцев сделали каждый больше чем по сто штук. Когда мы начинали, то были просто игроками. Теперь мы в доле», — ответил он.

Кевин присвистнул.

Каждый по сто тысяч, играя в карты!

«О’кей, — сказал Кевин. — Я в игре».

«Отлично, — обрадовался Микки. — Но прежде ты должен кое-что сделать».

«Что именно?» — спросил Кевин.

Микки расплылся в улыбке: «Тебе надо пройти испытание».

Глава 6

Бостон, октябрь 1994 года

Фактически Кевин выдержал три испытания.

Или одно, разбитое на три части. Каждое соответствовало разной игровой роли в составе команды МТИ. После окончания занятий Мартинес объяснял детали во время короткой прогулки по мосту Массачусетс-авеню, по дороге к многоквартирному дому, где жила Фелисия.

«Когда был впервые разработан подсчет карт, идея командной игры еще не возникала. Лысые белые очкарики толпились возле столов блэкджека, зарабатывая себе с огромным трудом свои крошечные двухпроцентные выигрыши, подсчитывая, сколько крупных карт оставалось в колоде. Разумеется, со временем можно было сколотить кое-какие деньги. Но рано или поздно казино вычислит тебя и перекроет кислород. Когда тебя выживут из всех казино в городе, тебе конец, ты вымер. Ты динозавр», — объяснил он.

Кевин улыбнулся. Его широкое лицо озаряла горящая линия горизонта по ту сторону Чарльза. Впереди невысокие городские домики Бэк Бэя припадали к земле под двумя огромными тенями от Пруденшиал и Хэнкока. «Ты вымираешь и становишься динозавром. Четко. А как работает команда?»

«Разделение труда, — ответил Мартинес. — Команда разбивается на три типа игроков. Есть сигнальщики, есть гориллы и есть крупные игроки».

Кевин наблюдал, как по мосту Массачусетс-авеню громыхает автобус в сторону Гарвард-сквер. «Фишер, похоже, горилла», — сказал он.

Мартинес пропустил это мимо ушей и продолжил: «Каждый, кто входит в команду, начинает как сигнальщик. Задача сигнальщика найти хороший стол с „горячей“ колодой, потом ввести в игру либо гориллу, либо крупного игрока. В большинстве команд блэкджека сигнальщики ведут счет из-за спины. Они стоят по всему периметру казино, заглядывая через плечо игроков, считая карты по мере их сдачи с колоды. Мы немного усовершенствовали систему, поскольку счет из-за спины чертовски очевиден. Походи по любому казино в Вегасе, и ты увидишь новичков, пытающихся вести счет из-за спины. Рано или поздно их на этом ловят».

«Но вас ведь не ловят?» — спросил Кевин.

«Мы делаем это немного по-другому. Наши сигнальщики сидят за столами, делая минимальные ставки, и при этом ведут счет. Никто их не подозревает, потому что они как все. Немного проиграют, немного выиграют, но никогда не меняют ставки. Когда счет благоприятный, сигнальщик подает знак. Тогда за стол подсаживается горилла или крупный игрок, и вот тут-то начинается настоящая потеха», — сказал Мартинес.

Они дошли до другого конца Массачусетс-авеню и остановились на перекрестке. Группка шумных университетских ребят ждала в очереди при входе в винный погребок на той стороне улицы. Кевин ощутил, как запах дешевой выпивки грубо вмешался в прохладный осенний бриз.

«Игра гориллы — следующая стадия после сигнальщика. Горилла — это тот, кто делает большие ставки. Это скорее актерская игра, чем что-либо еще. Он подсаживается во время розыгрыша новой колоды, шатаясь, как подвыпивший богатенький сынок, и начинает швырять большие деньги. Он сам ни о чем не думает, сигнальщик дает ему знать, когда колода больше не интересна. Он всего лишь горилла с отмершим мозгом. Но в зависимости от того, насколько благоприятен счет в тот момент, когда его подзывают к столу, его процентное преимущество может быть потрясающим. Он ничего не считает, он ставит и ставит, выжидая, когда сидящий тут же сигнальщик не даст ему знак, что хорошая карта на исходе. Тогда он встает и шатается по залу, пока его снова не подзовут», — рассказывал Мартинес.