Удар молнии. Дневник Карсона Филлипса - [8]

Тишина, сверчки стрекочут. Статуям в Лувре и тем было бы интереснее. Прозвенел звонок, и все разом кинулись к двери, как собаки за едой.

– Не забудьте, сегодня после уроков собрание клуба писателей, если вы все же решите вступить! – крикнул я им вслед. – Или если у вас просветление какое‑нибудь наступит…

Я подошел к доске, стер слова «Хроники школы Кловер, редактор Карсон Филлипс» и написал «Клуб писателей, президент Карсон Филлипс». Почему‑то каждый раз очень приятно это делать. Хоть мне и приходится регулярно расхлебывать всякое дерьмо, по крайней мере, я могу гордиться тем, что эти клубы еще существуют.

За обедом я обычно меняю старые плакаты «Вступайте в клуб писателей» на новые, потому что их вандалы разрисовывают в первую очередь. До чего иронично, что эти неграмотные убожества корябают «ВЫ ОЦТОЙ» на плакатах, призывающих людей заняться писательством.

Система клубов в школе Кловер довольно жесткая. Больше в этом городе заняться просто нечем, и потому студентам приходится вступать в клубы, чтобы не свихнуться.

КЛУБЫ:

Клуб команды поддержки: также известен как «клуб будущих содержанок и яжематерей». Дикой стаей болельщицы перемещаются по кампусу и запугивают всех, кто им попадется. Предупреждение: они всё и всегда делают в команде, и менструаций это тоже касается.

Спортивный клуб: сборище качков. Они не просто играют в спортивные игры и измеряют органы друг друга, но также практикуют упражнения личностного развития типа «Нюхни мой палец».

Клуб ежегодника: ученики всех классов старшей школы собирают фотографии и памятные цитаты, полностью переписывая этим реальную историю, чтобы можно было правдоподобно врать внукам о своей молодости.

Драмкружок: место, где мальчики могут свободно переодеваться в платья и краситься, а девочки потом годами будут удивляться, почему никогда этим мальчикам не нравились.

СЧУ: союз чернокожих учеников для нашего единственного чернокожего ученика. Может, он и одинок, но школа убедила его, что репрезентация его сообщества – это очень важно (и за создание этого клуба получила большие субсидии. Как удачно!).

ББЛА: мечтаете стать бизнесменом или предпринимателем? Тогда не вступайте в клуб «Будущих бизнес‑лидеров Америки». Он нужен не для этого, а чтобы хвастаться, у кого самый крутой телефон и у кого папаша больше зарабатывает.

Хор школы Кловер: здесь самые талантливые исполнители школы топчутся на подпевке у дочки учителя, которой медведь на ухо наступил.

Клуб дискуссий: если вам повезло с самого рождения знать все на свете, вступайте в клуб дискуссий и спорьте с вам подобными. Нельзя исправить чужое мнение, но эти ребятки очень постараются.

Клуб целомудрия: шабаш некрасивых девиц, которым легче «хранить чистоту» и «беречь себя», чем честно признаться, что никто просто их не хочет.

КАФ: клуб американских фермеров. Даже шутить про него ничего не буду.

Музыкальный ансамбль школы Кловер: любите играть на музыкальных инструментах? Вступайте в ансамбль – и сможете вместе с хором топтаться на подпевке у дочки учителя, которой медведь на ухо наступил.

Наказанные: не уверен, что их можно считать клубом, но на собрания люди приходят исправно, причем одним и тем же составом, позавидовать можно.

И, конечно же:

Клуб писателей: здесь ученики могут делиться своими мыслями с помощью силы слова. Но спросите кого угодно, и вам скажут, что это хуже клуба наказанных и что мы, судя по всему, «ОЦТОЙ».

Сегодня за столом в классе журналистики я просидел сорок пять минут, тупо пялясь на дверь. Я знал, что заветный день настал – день, когда кто‑нибудь наконец увидит мои плакаты и непременно захочет вступить в клуб писателей.

Дверная ручка повернулась, и я подскочил. Казалось, в тот миг я был космонавтом и вот‑вот готов был обнаружить жизнь на другой планете. Дверь распахнулась.

– Привет, Мелери, – слегка разочарованно сказал я. За все три года, что я руководил клубом, помимо меня в нем состояла только Мелери. Но даже она вступила в него не сразу, а только когда ее выгнали из союза чернокожих.

– Я написала еще рассказ для «Хроник», – заявила она. – И этот тебе точно понравится!

– Ну, послушаем. – Я морально приготовился к чему угодно.

Мелери откашлялась и начала читать:

– «Зовите меня Измаил. Несколько лет тому назад – когда именно, неважно…»

– Мелери, – перебил я. – Ты точно сама это написала?

– Нет, – сказала она и сгорбилась. Ну, еще больше сгорбилась, чем обычно. – Я бездарность.

– Не суди себя строго, – утешил ее я. – Чтобы стать писателем, нужно время. Ну и неплохо бы еще писать что‑то свое, а не брать чужое.

– Но я ничего своего не могу придумать. У меня воображения ноль. Все, чем бог меня наградил, – безупречное тело и отличные способности в теннисе. – Она опустила голову и жалобно посмотрела на меня. – Карсон, а как тебе это удается?

Я открыл рот, но слов не нашел. Вопрос застал меня врасплох, раньше меня о таком не спрашивали. Как у меня это получается? Откуда что берется?

– Не пытайся искать идеи, пусть они сами тебя найдут, – сказал я, не зная даже, понимаю ли, о чем говорю. – Обнаружить новую идею, понять что‑то впервые в жизни – это удивительное чувство. Оно возникает из ниоткуда, буквально пронзает тебя насквозь, и ты уже не можешь думать ни о чем другом. Оно проходит через все твое тело, пытается вырваться наружу, высвободиться, жаждет, чтобы его выразили любым возможным способом, как… как…