Удар из Зазеркалья - [28]

— Не думаю, что такое объяснение удовлетворит нашу директрису, миссис Лайтфут. — Гизела встала. — По-моему, вы не пьяны, но…

— А почему бы и нет?

— Но кто пьет в такую рань?

— Вот вам еще одно правило, которое я неизменно нарушаю. Но на сей раз я трезв… И ничтожен. Раздавлен. И кем же? Вами! Другими словами, я новичок в такого рода делах, опьяненный собственными словами.

— Рей, дорогой! А я и не знала, что ты уже здесь! — невысокая девичья фигурка в саржевом темно-голубом платье бежала к ним, продираясь через густые заросли жимолости. Ее красивые кудряшки разметались на ветру. — Рей! Рей!

Маргэрит Вайнинг, словно снаряд, влетела в его объятия и, прижавшись к его груди, замерла словно в трансе.

— Послушай, малыш! — он мягко высвободился из ее объятий и опустил девочку на землю.

— Ну, теперь понятно, — сказала Гизела. — Вы — Раймонд, брат Маргэрит. И она — ваш незамутненный источник информации.

— Совершенно верно, — его улыбка поблекла. Он с нежностью взирал на девочку, которая обеими руками сжимала его руку. Он снова посмотрел на Гизелу, на сей раз отрезвевшими, почти виноватыми глазами, только его губы все еще слегка дрожали и вот-вот, казалось, им овладеет приступ беспричинного смеха. Сходство между братом и сестрой, особенно когда они стояли рядом, было просто поразительное.

— Мисс фон Гогенемс! — Маргэрит все еще держала его за руку и, не отрываясь, смотрела на него снизу вверх. В глазах ее сквозило обожание. — Как вы считаете, позволит миссис Лайтфут моему брату Рею пригласить меня на завтрак в деревенскую гостиницу? Он обещал позавтракать со мной, до того как придет к нам на школьный вечер. Он сказал, что закажет оладьи, сосиски и клубничный джем.

— И ни одного витамина, — добавил с ухмылкой Вайнинг.

— Насколько мне известно, девочкам здесь до чертиков надоели витамины.

— Можете спросить у миссис Лайтфут разрешения. Она появится в восемь, — сказала Гизела, обращаясь к Вайнингу.

— Я уверена, что она позволит, если к ней обратится Рей! — Мэг скакала на одной ножке, держась за руку брата, чтобы не упасть. — Рей всегда добивается того, что хочет.

Школьные вечера проводились раз в месяц. После заседания попечительского совета миссис Лайтфут устраивала для его членов чаепитие вместе с учителями и воспитанницами, которым по такому случаю разрешалось приглашать родителей или родственников к себе. Для более молодых преподавательниц этот вечер был серьезным испытанием, так как в такой день от них требовалась особая элегантность и непременная педагогическая благопристойность, дающаяся обычно с таким трудом.

В тот вечер Гизела, посмотрев на себя в зеркало, пришла к выводу, что ей удалось в своем внешнем виде достичь счастливого компромисса, — белое шерстяное платье с золотым ожерельем и браслеты на руках.

Когда она шла к холлу, дверь комнаты Алисы была распахнута настежь. Бросив в нее мимолетный взгляд, она сразу поняла, что та по сравнению с ней была куда менее скромна в своем туалете.

Она стояла перед трюмо, и ее профиль хорошо был виден. На ней был длинный, перевязанный шнуром шелковый халат такого же ярко-оранжевого цвета, что и шарф на шее. На ногах были туфли-«лодочки» из черной замши на умопомрачительно высоких каблуках с большущими застежками, украшенными искусственными бриллиантами. Впервые Алиса показалась Гизеле красивой, — такой дерзкой и пылкой. Но ничто не могло скрыть безвкусицы ее наряда.

Повернувшись, Алиса заметила Гизелу.

— Ты выглядишь, как Мэг Вайнинг или Бет Чейз, если бы, правда, им позволили одеться по собственному вкусу, — прокомментировала Гизела ее наряд.

— Плевать! — отрезала Алиса и пошла к двери под хруст переливающегося шелка. На ее щеках горел румянец какого-то странного абрикосового оттенка, газельи глаза отливали золотистым цветом под модной прической темно-коричневых волос.

— А ты думала, что на это скажет миссис Лайтфут?

— Еще чего! Я не намерена больше здесь торчать! — Она взяла Гизелу под руку. — Сегодня все прояснится.

— А если нет?

— Ну тогда тем более.

На Гизелу никто не обратил внимания, когда обе девушки прошли через арку дверей в просторную гостиную. Алиса же намеренно задержалась в дверях и приняла драматическую позу. Старая мисс Челлис в поношенном платье из синей тафты чуть не выронила, поднося к губам, чашку с чаем. Мадемуазель де Витре, в просторном вельветовом лилово-красном костюме, казалось, была готова лопнуть от зависти и злости. Мисс Додд — новая учительница по искусству со Среднего Запада — очень привлекательная в своем отлично сшитом креповом платье, вероятно, сильно переживала, опасаясь, что теперь общее впечатление от нее поблекнет, чего она, очевидно, не ожидала. Миссис Грир, волосы которой были подернуты серебром седины, в бледно-голубом платье с большими пармскими фиалками на груди, оставалась, как всегда, невозмутимой. Но все девочки в платьицах из тонкой полупрозрачной белой ткани были просто поражены. На их лицах было написано: «Вот это да! Высший класс! Так и мне надо вырядиться при первой возможности!»

Гизела вдруг вспомнила, что сама Алиса была всего на год взрослее самых старших воспитанниц в Бреретоне.