Некоторые я отбросил сразу, например, ворваться с саблей наголо и порубить всех тюремщиков в капусту, или объявить, что Эдвард Картер — это я сам. Но другие казались вполне разумными.
Тюрьма оказалась небольшим каменным зданием неподалёку от центральной площади. Как раз, чтобы не слишком далеко тащить до виселицы. Солдаты на входе окинули меня недоуменным взглядом, но пройти не помешали. Ещё бы, их задача никого не выпускать, а не наоборот.
Я кивком головы поздоровался с офицером, который сидел за грубым деревянным столом и сосредоточенно корпел над какой-то бумажкой. Он никак не отреагировал на моё появление, но попытку проскользнуть к двери, ведущей к камерам, пресёк моментально.
— Что-то хотели, мсье? — раздражённо откинувшись на стуле, произнёс он.
— Пирата поймали, Кровавого Эда, слыхал я, — прикидываясь дурачком, начал я.
— Правильно слыхал, — процедил офицер. — Быстро тут слухи ползут, однако.
— Поглядеть бы на его… — задумчиво произнёс я, делая вид, будто вспоминаю что-то отвратительно жестокое. — Счёты личные к этому нехристю.
— Вот ещё, буду я всякого проходимца поглядеть пускать. Завтра на площади поглядишь.
— Месье, сегодня отчаливаем, а он мне… Со всей команды я один живой ушёл, на бочке плыл, рыбу сырую жрал! Да он всех с нашей «Марии» порезал, я хоть успел в море прыгнуть, стреляли, да не попали! — меня натурально затрясло от придуманных воспоминаний, на глаза навернулись слёзы.
Офицера моя история не сильно впечатлила.
— Пожалуйста, месье, я как узнал, я аж от самого причала сюда побежал, только чтоб в глаза ему посмотреть, демону!
— Оружие на стол, пошли, — вздохнул француз.
— Спаси тебя Господь! — возопил я, искренне радуясь привалившей удаче.
Офицер открыл коридор, дверь в камеру, и я, впервые за всю свою жизнь, добровольно вошёл внутрь. Филипп стоял на коленях и молился, офицер остался стоять в дверном проёме, положа руку на шпагу.
Я внимательно поглядел на рыбака, собрался с духом и бросился на него с кулаками, как этого и ожидал тюремщик. Бил я скорее для вида, но Филипп обессиленно упал на пол и закрылся руками. Похоже, над ним уже успели поработать местные палачи.
— Приготовься, — прошептал я ему на ухо, и кинулся в обратную сторону, на офицера, который всё это время с улыбкой взирал на избиение беззащитного.
Француз атаки не ожидал, но многолетние тренировки помогли ему уклониться от практически смертельного удара в горло. Кулак прошёл в паре дюймов от подбородка и пришёлся по скуле. Офицера качнуло, он схватился за шпагу, а я мёртвой хваткой вцепился ему в глотку и стал душить. Ничего другого не оставалось, крики непременно привлекут внимание солдат на улице, а так из камеры доносилось лишь тихое сопение и стоны избитого Филиппа.
Тюремщик пытался разжать мои пальцы, но в этот момент рыбак выхватил его шпагу и вонзил прямо ему в сердце. Голубой мундир окрасился кровью. Филипп перекрестился трясущейся рукой и пробормотал молитву. Я деловито опустил тюремщика на пол камеры, обшарил карманы, извлёк шпагу и забрал её себе вместе с ножнами.
— Я его убил… — едва слышно прошептал рыбак.
— Иначе он убил бы тебя, — попытался я его приободрить, но вышло не очень.
— Я попаду в ад… — бормотал Филипп. — Я проклят, я грешник…
— Все попадём, — усмехнулся я. — Пора валить отсюда, пока есть возможность.
Я забрал у мертвеца связку ключей и быстро прошёлся по всем камерам. Пусто, как в брюхе у нищего, подолгу здесь пленники не задерживались, сразу отправляясь на виселицу. А жаль, нам сейчас не помешала бы любая помощь.
Мой пистолет вернулся ко мне, а тесак я отдал Филиппу, как более простое оружие, поначалу рыбак наотрез отказывался брать его в руки, но я убедил его, что это только для самозащиты. Побег переходил к решающей фазе, которую я продумал хуже всего. Теперь нужно пробраться через весь город, кишащий солдатами и жандармами, к пристани, на которой только вечером появится шлюпка капитана Уэйна.
Моё внимание привлекла масляная лампа на столе, и план побега сформировался окончательно. Масло разлилось по столу, и вскоре комнату объяло пламя. Дым начал просачиваться на улицу и время действовать пришло.
— Пожар! — я выбежал на улицу вместе с Филиппом.
Солдаты попытались было преградить нам путь штыками, но мы ловко увернулись и помчались наутёк. Площадь заполнилась людьми, половина которых тушила пожар, а вторая половина глазела на огонь. Каменная тюрьма горела плохо, но сухая деревянная крыша занялась пламенем за считанные минуты. Но этого мы уже не видели, на бегу лавируя между прилавками, горожанами и домами, мы мчались по изгибам узких переулков Бас-Тера и молили всех богов, чтобы лодка оказалась там, где нужно.
Горожане озирались нам вслед, но никто не решался остановить нас — Филипп так и бежал с остро отточенным тесаком в руке, рискуя отрубить кому-нибудь руку или пальцы.
В порту всё так же многолюдно, и у каждого пирса стоит по какой-нибудь лодке. И непонятно, какая из них ждёт меня. Капитана Уэйна, если бы он здесь был, я бы увидел издалека, такой уж он человек. Но ни самого пирата, ни его команды, ни его шлюпки на горизонте не наблюдалось.
