Удача близнецов - [54]

– Тихо. Тут такое дело… Арнао нужно шесть человек, чтоб Ибаньеза арестовать с его прихвостнями. Так что кто желает – дуйте к нему, только прихватите дубинки да тесаки. И веревки тоже.

Желающие тут же нашлись, сели на своих коней и ускакали в село. На выпасе остались шестеро молодых поселян, Бенито, Ксавиер и Эугено, и близнецы. Жиенна устроилась на пастушьей накидке, постелив ее на длинный широкий камень, а парни занялись тренировкой. Поскольку Бласко уже знал все основные приемы таскания, теперь они отрабатывали командную работу. Роли, как Жиенна догадалась, уже были распределены: Эугено, Бенито и Ксавиер, как лучшие наездники Трех Оврагов и самые большие силачи и крепыши, вместе с Бласко пытаются добраться до барашка первыми. Остальные шестеро их прикрывают от самых шустрых конкурентов, а те, кто сейчас уехал в Каса Роблес и с алькальдом, должны будут мешать противникам и делать им всякие мелкие гадости. Глядя на носящихся по выпасу и орущих парней, Жиенна отметила про себя не забыть попросить у дяди для Бласко кожаные наручи, которые она видела в кладовке с оружием, и высокие яловые сапоги с отворотами.

Когда уставшие, но довольные таскальщики вернулись в село, то как раз встретились с алькальдом и его помощниками, везущими арестованных Ибаньеза и его банду. Рубио Ибаньез выглядел плохо: рука на перевязи, морда в синяках, шишка на лбу… но при этом у него все еще были силы сыпать угрозами и богохульствами. Его приятели вели себя куда как потише.

Поселяне, собравшиеся на площади, встретили арестованных очень недружелюбно, некоторые даже начали кидаться в них гнилыми яблоками. Видимо, новость о том, что Ибаньез пытался убить Кармиллу, местным очень не понравилась. Так что пока алькальд довел арестованных до погреба, их успели изрядно забросать гнильем.

В траттории, как и было обещано, Бласко раскошелился на ужин всем парням из команды таскальщиков, даже тем, кто ездил арестовывать Ибаньеза. Обошлось ему это в тридцать пять реалов, но хорошие отношения с местными стоили куда больше потраченных на ужин денег. Сам ужин тоже порадовал – видно, хозяин траттории решил расстараться по случаю грядущего праздника. Он приготовил рассыпчатую перловую кашу с овощами, удивительно вкусную, Бласко и Жиенна даже не ожидали, что перловку можно так хорошо приготовить. Помимо каши подали куски обжаренной на вертеле баранины, несколько здоровенных пирогов с картошкой, луком и салом, много салата из крупно нарубленной и слегка примаринованной капусты со свеклой и яблоками, и гигантскую яичницу с помидорами, сыром и зеленью. И много хорошего светлого пива.

После сытного ужина кто-то было заикнулся о танцах, но Эугено, оказавшийся сыном здешнего священника, строго посмотрел на «танцора» и напомнил, что завтра таскание, и все, кто будет в нем участвовать, должны до полуночи бдение в церкви провести. Бласко тут же спросил, может ли он помолиться в часовенке Каса Гонзалез, чтобы потом не ехать среди ночи через пустоши, потому как ночевать в селе они не рассчитывали и ничего с собой для завтрашнего таскания не брали. Подумав, Бенито и Эугено согласились, что может, главное – чтоб хорошенько, искренне и с полным осознанием важности грядущего дела. Бласко пообещал, что помолится как следует, и их с Жиенной проводили аж до Роблесовых камнезнаков.

Распрощавшись с новыми друзьями, близнецы пустили коней рысью – солнце уже садилось, и хотелось засветло добраться до усадьбы. Мысль об ужасе пустошей вызывала дрожь между лопаток.

Впрочем, пустоши были спокойными, тихими и очень красивыми. Поисковые огоньки не обнаруживали ничего странного и необычного, и это немного тревожило.

– Не нравится мне это спокойствие, – вздохнул Бласко, когда они добрались до бабушкиных камнезнаков. – Как затишье перед бурей.

– У меня те же чувства, – кивнула Жиенна. – Ладно. Завтра уже таскание. И давай после него сразу всё бабушке и расскажем. Пусть вызывает паладинов и инквизицию. Конечно, нам придется доложить… и объяснить, почему сразу не настояли на вызове… Даже не знаю, что я и скажу. Инквизиторкам же не соврешь.

– А и не надо. Скажем как есть – думали, что сами разобраться сможем. Я даже, пожалуй, скажу, что подозревал черного паразита, – вздохнул Бласко. – Надо мной, конечно, посмеются, ну да ладно, пусть. А помолиться сегодня и правда надо хорошенько. Провести настоящее молитвенное бдение. Тебе не обязательно, но буду рад, если присоединишься.

Жиенна кивнула:

– Само собой. Только я сначала все-таки поужинаю немножко, я-то только салат ела и кашу, в отличие от вас всех… Надеюсь, у бабушки найдется что-нибудь постное.

В Каса Гонзалез еще не ужинали – ждали близнецов. Дядя не сомневался, что они не станут ночевать в селе перед тасканием, хотя бабушка думала иначе. Оба обрадовались их возвращению – сюда, оказывается, успели дойти новости о том, что случилось у Роблесов, и об аресте Ибаньеза.

– Молодцы, – сказал дядя, садясь за стол. – Наконец-то этому козлу Рубио досталось на орехи. Надеюсь, судья в Сакраменто засадит его в кутузку. Думаю, что на собрании гидальгос никто в поддержку Ибаньеза ни слова не скажет… кроме Салисо, само собой. Слыхал я, будто она дочку за Рубио выдать хочет. На земли Ибаньеза глаз положила.