Удача близнецов - [38]

– Да уж, – согласилась Жиенна. – Ну что, поехали? Интересно, ради гостей они прекратят свое веселое занятие?

– А вот увидим. Поехали.

Гостей в Каса Салисо углядели только когда Бласко и Жиенна въехали на мостик через ручей, от которого поднималась к крыльцу усадьбы мощеная дорожка. Встречать вышла только хозяйка Каса Салисо, и она гостям ничуть не обрадовалась, и даже не приложила никаких усилий, чтоб хотя бы из вежливости изобразить улыбку. Смотрела на них мрачно и с кислой миной, говорила недовольным голосом и даже пообедать не предложила, как вообще-то полагалось по салабрийским законам гостеприимства. Близнецов провели в столовую, а не в гостиную, на столе отвернули с краю тканую узорчатую скатерть и застелили столешницу простой льняной, даже без мережки и бахромы по краю. Подали чай и к нему – корзинку с овсяным печеньем и розетку с яблочным повидлом. Сеньора Салисо всячески давала понять, что гостям не рада и хорошо бы им не задерживаться. Жиенна же назло ей делала вид, будто намеков не понимает, щебетала вовсю и изображала из себя наивную веселую горожанку, не знающую сельских обычаев. Между делом поинтересовалась:

– А где ваши наследники, сеньора Салисо? Бабушка говорила мне, что они близнецы, нам так интересно! Мы еще ни разу не встречали других близнецов, ведь это такая редкость!

Бласко, не рискнувший участвовать в этом балагане полноценно, старательно закивал.

Сеньора Салисо при этих словах стиснула в пальцах печенье так, что оно рассыпалось крошками, и процедила сквозь зубы:

– Они в отъезде. Надолго. Они у меня очень занятые люди, не то что кое-кто другой.

Паладин еле удержался, чтоб не расплыться в похабной усмешке. К тому же сверху благодаря раскрытым окнам слышны были очень недвусмысленные ахи, охи, стоны и требования «наяривать», «лизать поглубже» и «крутить жопой».

– Очень жаль, нам бы так хотелось познакомиться! – махнула длинными пушистыми ресницами Жиенна, и сеньора Салисо, собрав губы в куриную гузку, уставилась на нее завистливым взглядом. Бласко тут же сунул руку в карман под столом и скрутил фигу. Паладина и инквизиторку, конечно, нельзя сглазить, и этого он не боялся совершенно. Просто очень захотелось ткнуть сеньоре Салисо фигу в нос, а приличия не позволяют.

– Не сегодня. И вряд ли в ближайшие дни, – выдавила сеньора Салисо и раскрошила второе печенье. – А вас разве сеньора Людовика не ждет к ужину? Уже вечер скоро, а после заката на пустошах опасно.

– Правда? – изобразила удивление Жиенна. – А мы пока ничего такого не заметили. У вас тут очень спокойно, тихо и красиво по вечерам, гулять по пустошам так хорошо! Не то что в Фартальезе, там даже ночью шумят и на улице могут пристать всякие лаццароне.

– В Фартальезе нет волков. А у нас есть.

– Мы не боимся волков, – сказал Бласко. – У меня пистоль имеется.

Сеньора Салисо хотела на это что-то ответить, но тут во двор кто-то влетел верхом, стуча копытами, вскрикнула служанка, раздалась крепкая салабрийская ругань, грохнула входная дверь, прогремели подкованные сапоги и в столовую ввалился высокий плечистый мужик с неаккуратной бородой и красноватым носом. И с порога заорал:

– Ты охренела, ведьма старая? Ты чего творишь-то!!! Мы так не договаривались!

– У меня гости, Рубио, не видишь, что ли? – холодно ответила на это сеньора Салисо.

Мужик запнулся, перевел мутный взгляд на близнецов:

– Го-ости? Это еще кто такие?

– Внуки Людовики, – хищно оскалившись, представила близнецов Салисо. – Детки ее старшей дочки. К бабушке на каникулы приехали. Близнецы, как видишь.

– Во как. Приехали, стало быть, на каникулы, – Рубио с грохотом отодвинул стул и уселся прямо напротив Жиенны, уставился на нее похабным взглядом. Жиенна прикрыла глаза ресницами, сохраняя на лице полную невозмутимость. Бласко напрягся.

– Какая милашечка! Прямо конфетка, так бы и облизал всю с ног до головы! А что, не всё ж твоим засранцам заноситься, теперь есть кому людей радовать кроме них. А, милашечка? – и Рубио наклонился к Жиенне, протянул руку к ее колену, но тут она резко распахнула ресницы и глянула на него пронзительным инквизиторским взглядом. Рубио отшатнулся, руку убрал.

Бласко встал, надел шляпу и процедил сквозь зубы, едва сдерживаясь:

– Приятно было познакомиться, сеньор Рубио. Нам пора ехать, сеньора Салисо. Позвольте откланяться.

Жиенна тоже встала, легким движением пальцев отряхнула ткань брюк на правом колене (за которое ее хотел, да не схватил Рубио):

– Спасибо за угощение, сеньора Салисо. Было невероятно вкусно.

Сеньора Салисо одарила ее крайне неприязненной миной, но Жиенна сделала вид, будто не заметила. Рубио попытался было встать и все-таки ухватить ее за рукав, но теперь уже Бласко пригвоздил его взглядом, Рубио даже икнул.

Быстро покинув усадьбу, близнецы отвязали от перил крыльца лошадей, и, пришпорив, поскакали через мостик, а выехав на дорогу, припустили рысью. Доехав до начала подъема на взгорок, пустили лошадей шагом, и Бласко наконец отвел душу, выдав целую тираду цветистой сальмийской нецензурщины.

– Полностью с тобой согласна, – сказала Жиенна, когда он замолчал. – Мы чуть не попались… А может, и попались – если эти двое сообразят, с чего вдруг Рубио так сразу от меня отцепился. Полагаю, сеньора Салисо тут же станет всем рассказывать, что внуки сеньоры Гонзалез – колдун и ведьма.