Учитель-психопат - [30]

Будучи как всегда в хорошем настроении он вприпрыжку, словно молодой, подбегал то к одному станку, то к другому. Брал в руки штангенциркуль и измерял им голову какого-нибудь ученика, вызывая смех всего класса. Готов стоял в стороне и до слез смеялся над шуточками и выходками веселого старичка.

— Только, ребята, осторожней, — предостерег Щукин учеников, — руки куда попало не суйте. Оторвет, девок нечем щупать будет.

Все засмеялись.

— Без очков на станке не работайте, попадет стружка в глаз, будете одноглазыми… как пираты, с попугаем. Хи-хи-хи!

Кто-то из учеников спросил:

— А у нас в школе когда-нибудь были несчастные случаи?

— Конечно, — улыбаясь, сказал трудовик, — патрон вылетел и Петьке Калугину прямо в рот, лет пять назад это было.

— И что?

— Ничего. Все зубы выбило, и челюсть сломало, и сотрясение. Весь пол в крови был. Вызвали скорую, увезли.

— Умер?..

— Не-а, живой, напротив моего дома живет. А вот в армию не взяли. Это еще что, я на заводе когда работал, там станки огромадные и детали тоже большие, один патрон два метра в диаметре. Вот там-то патрон сорвался так сорвался, пролетел через весь цех и мужику прямо в грудь. Насмерть сразу… Ай, да, не будем о грустном. Кто у нас сегодня на станках?

Два ученика подняли руки. Щукин отдал им распоряжение подготовить станки к работе, а остальным задание обрабатывать детали напильником и ученики разбрелись по своим верстакам.

Освободившись, он подошел к Готову.

— Ну что, Рудольф Вениаминович, давайте свой ключ. Заготовку принесли?

Готов протянул трудовику ключ и помотал головой:

— Нет, какую еще заготовку?

— Как какую? Из которой второй будем делать. Ну да ладно, у меня где-то были.

Щукин открыл металлический шкаф и достал небольшой ящик, доверху наполненный различными ключами. Он порылся, нашел подходящую заготовку, наложил на нее оригинал, вставил в тиски на свободном верстаке и принялся точить надфилем.

— Пал Палыч, а почему девушки у Вас не занимаются? — спросил Готов. — Дискриминация?

— Не знаю, — продолжая точить, сказал Щукин. — Вроде как не принято, но и не запрещено. У меня, вообще-то, занимались как-то две девчонки. Не хотим, сказали, учиться готовить и шить… А я чего, хотите — так хотите, занимайтесь, места всем хватит. Так из-за этого в школе такой скандал был, Сафронова отчислить грозилась, а по мне, так чем нравится заниматься, то и делай. Девчонки эти, кстати, умницы были, получше многих парней работали. Сафронова позлилась, позлилась и отступила, время-то не советское, а те еще в суд на нее хотели подать. Так-то вот.

— Пал Палыч, — конфузясь, сказал Готов, — помогли бы Вы мне штучку одну выточить на станке.

— Выточим, без проблем, размеры запиши только, — бодро согласился Щукин, даже не поинтересовавшись, что это за «штучка».

Готов взял с верстака драчевый напильник и встал в позу волгоградской скульптуры Родина-мать.

— Шибануть бы этой бадангой кому-нибудь по башке! — сказал он.

— Ха! Зачем это еще? — засмеялся Щукин.

— А так, просто! — шутил Готов.

Щукин сдунул блестящую пыль с бывшей заготовки и протянул оба ключа Готову.

— Спасибо, Пал Палыч, — поклонился Готов, — век не забуду. Премного… Сколько я Вам должен?

— Что Вы, что Вы? — весело замахал руками Щукин. — Ничего не надо. Придумали тоже…

— Еще раз большое человеческое спасибо!

Готову стало приятно благодарить добродушного старичка. Слезы умиления чуть не брызнули из глаз, хотелось расцеловать эту блестящую лысину, обнять: как все-таки мало хороших людей на свете. Вот что почувствовал Готов.

Пронзительный скрежет металла заставил коллег обернуться. Звук исходил от токарного станка. Около него суетился подросток, судорожно искал кнопку остановки. Щукин с Готовым подбежали к станку. Трудовик ловким движением выключил машину.

— Ну, что у тебя тут, Саша? — спросил он ученика.

— Не знаю, — беспечно пожал плечами школьник.

— Аккуратней надо. Давай все сначала.

— Дак, не знаю, он че-то заорал, — сказал ученик и стал доставать из патрона деталь. — Пал Палыч, я, кажется, резец сломал.

Ученик вывернул резец из резцедержателя и, виновато улыбаясь, отдал трудовику. Вероятно, восьмиклассник ожидал, что преподаватель даст ему другой и можно будет смело продолжить работу, но не тут-то было.

Щукин с минуту разглядывал резец, потом резко подпрыгнул и с силой швырнул в коробку с инструментами.

— Су-у-у-ка!!! — заорал он и схватил испугавшегося парня за грудки. — Урод!!! Ты знаешь, сколько он стоит?!! Я тебе сейчас сикир башка сделаю!!!

Повалив ученика на верстак, Щукин занес над его головой молоток:

— А-а-а-а-а!!! О-о-а-а-а!!! Убью, сволочь!!!

Он бросил молоток в стеклянный стенд, осколки стекла разлетелись по мастерской. Юноша, которому только что чуть не размозжили голову, дрожал от страха. Преподаватель труда метался из стороны в сторону, швырял металлические предметы, переворачивал ящики со спиралевидной стружкой, кричал и рычал.

Готов прикрыл голову руками и вышел из слесарной мастерской от греха подальше.

Разговор после урока

— Бочкарев, останься, — попросил Готов ученика по окончании урока, когда основная часть класса вышла в коридор. — Садись, разговор есть.