Учитель драмы - [25]
Они сходили на несколько свиданий – сначала одни, а потом со мной на буксире. Как-то мы пошли в паб, я пила колу, а папа обхаживал Нюню, делая вид, что уже все про нее знает.
– Могу поспорить, тебе нравятся детишки, – сказал он.
– Конечно! Особенно твоя девочка, – Нюня повернулась ко мне. – Я так рада, что ты смогла к нам сегодня присоединиться. – Потом снова обратилась к отцу: – Она такая взрослая. Прямо настоящая маленькая леди.
Я жевала свои чипсы и искоса поглядывала на нее.
– Могу поспорить, тебе нравится пить красное вино на пляже, – сказал папа.
Нюня рассмеялась и поправила его:
– Вообще-то белое.
– И еще я могу поспорить, что тебе нравятся симпатичные голубоглазые американцы. Уж здесь я точно не ошибаюсь!
– Ха-ха. Ты прав!
– Что же, кажется, у нас есть план. Пляж, белое вино и игры в угадайку с голубоглазым американцем и его прелестной дочерью.
А потом, когда мы вместе сидели у моря, папа обнял Нюню за талию:
– Если мы хотим стать чем-то особенным друг для друга, ты должна знать… Есть одно правило.
– Какое?
– Вернее, два правила.
– Ну, какие же? – воскликнула Нюня с девичьей непосредственностью, для которой у нее было слишком много лишнего веса и мимических морщин. Она была «симпатичной» женщиной, что в моем понимании почти всегда приравнивалось к «высокой». Ее ноги напоминали немецкую архитектуру – так говорил папа.
– Правило первое – поцелуев будет столько, сколько только возможно.
Нюня сразу подчинилась, подавшись вперед, чтобы коснуться губами его уха.
Я стояла неподалеку, швыряла камни в воду и притворялась, что не слушаю.
– Во-вторых, мы не можем съехаться… Но вторым правилом можно поступиться, если для тебя это важно.
Реверсивная психология сработала идеально, и в мгновение ока мы уже переехали в Нюнин недешевый коттедж в деревушке под весьма ироничным названием Портаун[42].
Ироничным, очевидно, потому, что бедной Нюня не была. Развод и последовавшие за ним выплаты алиментов позволили ей наполнить свой дом шиком восьмидесятых. У нее было несколько телефонов, клюшки для гольфа и современная мебель с белоснежными пластиковыми панелями. Даже была микроволновка – немыслимая роскошь – и каждое утро она ею пользовалась, чтобы мгновенно подогреть запеченный картофель, завернуть в фольгу и уложить в мой ланчбокс. Казалось, что я предала мамины сэндвичи с ветчиной и сливочным маслом, так что каждый день я запихивала картошку в школьную парту и оставляла гнить.
Как я теперь вспоминаю, характеристики из школы сообщали по большей части о моем «нежелании» вписываться и адаптироваться. Думаю, доля правды в этом была. Отъезд из Ирландии вселил в меня чувство обособленности, скрывать которое я не умела. Вместо того чтобы все-таки попытаться, я начала строить из себя отщепенку, жутковатую рыжую девчонку, которая на всех странно пялится и предпочитает одиночество. Я вела себя эксцентрично: например, демонстративно читала книги с папиными стихами или поджигала пластиковые спинки сидений в школьном автобусе. У меня всегда были сальные волосы, а кардиган так лип к ребрам, что всем было понятно, что я не ем целыми днями.
Еда ассоциировалась у меня с домом и заставляла сильнее всего скучать по маме, поэтому я выживала на жвачках и воздухе. Чем голоднее я становилась, тем больше забывала – и тем яростнее мой недокормленный мозг пожирал себя. Я не могла вспомнить звук маминого голоса или ее подарок на последний день рождения. Из-за всего этого казалось, что как-нибудь я проснусь и не вспомню, как с ней связаться, если вдруг решусь.
Так что однажды я подняла крышку своей школьной парты и циркулем нацарапала свой старый телефонный номер, и как только все цифры обрели понятные очертания на школьной собственности, я почувствовала себя лучше. Моя история больше не была лунным бликом на воде. У нее была своя сила и форма.
Тем вечером телефон прозвонил как-то иначе. Рационально я понимала, что такого быть не могло, но, клянусь богом, будучи в каком-то кристально-чистом всеведенье, я поняла: это звонит учитель.
При общении с власть имущими мой отец пользовался гримасой изумления. Точно такая у него была на случай, когда кто-то убирает за своей собакой на пляже. Казалось, рассказ учителя о моем нарушении его больше развлек, нежели разозлил. По крайней мере, так было, пока он не спросил:
– Просто любопытно, а что это был за номер? Который она нацарапала на своем столе, полном мусора?
Последовала долгая тишина – вероятно, учитель зачитывал цифры вслух – и он уже с выражением беспокойства опустил глаза на мой табель. Почти сразу он бросил трубку и позвал меня наверх, подальше от обеспокоенного лица Нюни, которое так и просило кирпича.
Дебютный триллер Корен Зайлцкас всколыхнул весь западный мир. Совершенно под новым углом она смотрит на всем знакомые вещи: семья, брак, материнство. Хорошо проработанные, неоднозначные характеры персонажей позволяют сопереживать даже тем, кто на первый взгляд кажется антигероем. Роман «Мама, мама» по праву получил награду Американской библиотечной ассоциации и поместил Зайлцкас на пьедестал семейных триллеров.Джозефин Херст держит свою семью под контролем. Ее жизнь прекрасна: две красивые дочки, сын – гений, а муж – настоящий технический гуру.
Любимая подруга убита, и кажется, я знаю, кто это сделал. Он ходит рядом, но его не поймать. И пока я пыталась бороться с тьмой, что внутри, зверь подбирался всё ближе. Теперь моя цель — убить зверя.Метки: разница в возрасте, спорт, триллер, детектив, повседневность, повествование от первого лица, учебные заведения, элементы фемслэша. Без привязки к конкретной геолокации. Абстрактный город некой европейской страны, где люди носят самые разные имена.
Как поведет себя человек в нестандартной ситуации? Простой вопрос, но ответа на него нет. Мысли и действия людей непредсказуемы, просчитать их до совершения преступления невозможно. Если не получается предотвратить, то необходимо вникнуть в уже совершенное преступление и по возможности помочь человеку в экстремальной ситуации. За сорок пять лет юридической практики у автора в памяти накопилось много историй, которыми он решил поделиться. Для широкого круга читателей.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.
Во втором томе собрания рассказов рижской поэтессы, прозаика, журналистки и переводчицы Е. А. Магнусгофской (Кнауф, 1890–1939/42) полностью представлен сборник «Не убий» (1929), все рассказы в котором посвящены «преступлениям страсти». В приложении — этюд «В пустынных залах» из альманаха «Литераторы и художники воинам» (1915). Все вошедшие в собрание произведения Е. А. Магнусгофской переиздаются впервые.
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.
Познакомьтесь с Бекки Фаруэлл, мошенницей, которую вы не скоро забудете. У мисс Фаруэлл много талантов. В школе обнаружился талант математический, и, будучи совсем юной, она поняла, что у нее есть дар отличать шедевры искусства от посредственных работ. А еще Бекки умна, обаятельна, настойчива и невероятно работоспособна. Одержимость картинами становится ее проклятием. Бекки живет двойной жизнью — в одной она скромный сотрудник мэрии небольшого городка с доступом к бюджету, в другой — преуспевающий коллекционер произведений искусства.