Учитель - [6]

– Заберу его ближе к вечеру, – сказала Андреа и уже совсем другим тоном добавила: – Люблю тебя, сынок!

– Пока, мам!

Том сел в машину, и она тронулась с места. Воцарилось обычное напряженное молчание. Отцу хотелось бы списать неловкость на переходный возраст сына, но в действительности так продолжалось семь лет – два раза в месяц, когда они встречались. Андреа вознамерилась полностью убрать бывшего мужа из жизни Тома, однако Эдриан проявил неожиданное упорство. Он влюбился в сына с первого взгляда и старался обеспечить жене достойную жизнь, однако той всегда чего-то не хватало. Тому не исполнилось еще и двух лет, когда Андреа снова вышла замуж и вместе с новым супругом попыталась окончательно «устранить» Эдриана. Когда Тому исполнилось шесть, отец все-таки добился разрешения на регулярные встречи, однако ущерб оказался невосполнимым: отношения так и остались напряженными.

– Почему школа закрыта, знаешь?

– Да. Алекс, приятель, прислал эсэмэску, – возбужденно ответил Том. – Его отец работает там учителем. Мистера Стоуна нашли повешенным прямо посреди атриума. Якобы совершил самоубийство.

– Неожиданно?

О школе, в которой учился Том, Эдриан знал немного, однако Андреа не сомневалась, что ничего лучше в округе нет. Следовательно, сын должен учиться только там. Бывшему мужу она решительно заявила, что его участия не потребуется, а потому он и не лез.

– Еще как! – Том скептически взглянул на отца, словно у того не все в порядке с головой. – Наверняка начнется следствие.

– Я не о том. Он выглядел расстроенным, печальным, растерянным?

– Честно говоря, казался каким-то несчастным, но там почти все учителя такие. Встревоженные и напряженные, понимаешь?

– Тебе по-прежнему не нравится?

– Ничего, только слишком уж надуто.

– Многие дети не отказались бы поучиться в этой надутой школе. – Впрочем, у самого Эдриана сложилось такое же мнение, да и Том попал в Черчилл исключительно благодаря деньгам отчима.

– Знаю, – пробормотал мальчик и откинулся на спинку сиденья.

Снова воцарилось молчание, и Эдриан мысленно обругал себя за менторский тон: он не знал, как разговаривать с сыном. Единственным справочным пособием служило собственное детство, которое ни в коем случае не могло считаться нормальным, а потому приходилось вносить разнообразие в разговор, черпая реплики из низкопробных сериалов. Желая избавиться от давящей тишины, он включил радио. Почувствовал, что народная музыка Тому не нравится, и попытался настроиться на другую волну, но после нескольких минут бесполезной возни с кнопками выключил приемник. Кстати, они уже подъехали к его дому.

Единственное, что Эдриан сумел создать и неизменно содержал в безупречном порядке, – это гостиная. Том, конечно, виду не подавал, однако мечтал опять оказаться в любимой комнате. Значительную часть своего дохода Эдриан тратил на вещи, которые взрослые считали игрушками. Андреа никогда не просила денег, потому что сразу после развода завязала отношения с солидным, богатым бизнесменом. После рождения сына Эдриан каждый месяц покупал для него новую игрушку – причем не простую, а коллекционную: «Звездные войны», «Звездный путь», «Ди-Си» или «Марвел» – все, что пользовалось огромной популярностью и спросом, должно было достаться сыну – когда он подрастет и поймет истинную цену вещей. Каждый год Эдриан страховал свое богатство на случай пожара, причем делал это чрезвычайно добросовестно, с подробными фотографиями и с описанием каждого неповторимого предмета. Коллекция обладала невероятной ценностью. Стены гостиной – от пола до потолка – представляли собой полки, плотно заставленные фирменным коробками. Попробуйте объяснить шестилетнему ребенку, что играть с вожделенными сокровищами категорически запрещено.

Том сразу уселся перед светодиодным экраном, включил изображение, стереосистему, и комната мгновенно ожила. Эдриан понимал, что для обычной гостиной телевизор слишком велик, но все равно купил его, поскольку не смог устоять перед искушением поразить сына.

– А у тебя есть «Охотники за зомби – 2»? – спросил Том.

– Там ограничение до восемнадцати лет.

– Все ребята давным-давно в нее играют, и сегодня обязательно будут в Сети. Даю слово, что маме ничего не скажу.

– В твоем распоряжении только два часа, а потом поедешь со мной на работу.

– Да пошел ты!

– Том! – крикнул Эдриан так громко, что испугался собственного голоса. Почувствовал за спиной призрак отца и отогнал усилием воли. Сын смотрел с удивлением. – Следи за речью, приятель!

– Я тебе не приятель, – прошипел Том.

Эдриан открыл шкаф и достал видеоигру. В сдержанной улыбке мальчика сквозило торжество победы. Эдриан вышел из комнаты. Он терпеть не мог повышать голос и ненавидел, когда им манипулировали.

В спальне не осталось и следа от ночной гостьи. О ее присутствии свидетельствовали лишь аккуратно заправленная кровать и отсутствие одежды на полу: все вещи были убраны в корзину. Даже столь малое нарушение неприкосновенности жилища мгновенно породило ощущение ловушки. Страх перед обязательствами превратился для Эдриана в самую настоящую фобию. Когда Андреа бросила его и отняла сына, заодно хладнокровно вырвав сердце, он дал себе слово никогда больше не попадать в подобные капканы. Те умники, которые утверждают, будто любить и потерять лучше, чем не любить вовсе, не представляют, что говорят.