Учись тонуть - [14]

— Мы тоже не выходим, — сказала я. — Разве что на отдыхе.

В ожидании еды мы разговорились об отпусках. Меган показала мне на своем телефоне снимки, сделанные три года назад: она на пляже рядом с рослым мужчиной, опирающимся на трость, ветер треплет пряди его волос, занавешивая глаза. Потом она посмотрела мои снимки, в основном детские, сделанные на побережье Франции. Листая их, я помедлила на фото Элис в лодке: лицо крупным планом, в глазах отражается вода и пляшут солнечные искры, рот приоткрыт в широкой улыбке, щека испачкана мороженым. Меня охватило смутное ощущение какой-то потери. Я убрала телефон и огляделась, словно надеясь обнаружить пропажу среди столов и стульев этого многолюдного кафе. Что она собой представляла, я не знала.

При разговоре Меган бессознательно прикасалась к розам, словно поправляя лепестки. Она рассказывала об Эндрю. Фоновый шум стих, солнце заглянуло в открытое окно, и наши столовые приборы засверкали, как сокровища. Я успокоилась, будто, выйдя за пределы моего привычного мира, обнаружила еще один такой же.

Пока мы пили кофе, Меган позвонили. Извинившись, она почти сразу встала из-за стола. Эндрю упал и не мог подняться. С выражением тревоги на лице она поспешно ушла.

Лишь тогда я заметила рядом со своей тарелкой коричневый пакет. Должно быть, Меган вынула его из сумки вместе с телефоном. В пакете обнаружились два маленьких вязаных льва с гривами из шерстяных ниток, красными ленточками на шеях и ярлычками «Для Элис» и «Для Зоуи». Позднее Меган написала мне, что Эндрю запаниковал, но теперь он в порядке. Мы договорились попробовать встретиться еще раз через пару недель.

Глава 7

Прованс, август 2013 года

Элис доела свой круассан, откинулась на стуле и закрыла глаза. Я ощутила глубоко внизу живота легкое подрагивание, словно затрепетала крыльями бабочка, пойманная в ладони. Во дворе было тихо, лишь в тимьяне монотонно гудели пчелы. Нас окутывал пыльный запах разогретого камня.

— Совсем бы домой не уезжала, — прошептала Элис, будто говорила сама с собой или молилась.

Мы с Адамом переглянулись поверх ее головы. Оставалось два дня. А если бы мы могли? Тогда продолжилась бы череда вольготных дней: купания, игры, отдых, и моя работа, легко вписавшаяся в этот безмятежный распорядок. Хватало бы времени и поговорить, и приготовить еду, и почитать. Адам молчал и, наверное, думал о том же.

Пчела села на мою тарелку и поползла по остаткам абрикосового джема. Прилетела еще одна. Собираясь встать, я отодвинула стул, его металлические ножки заскребли по старому камню пола. Понадобилось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к пещерному сумраку кухни. Мы, конечно, вернемся домой и подхватим нити прежней лондонской жизни. Девочки снова пойдут в школу, Адам вернется на работу, и я тоже. Нормальная жизнь снова вступит в свои права.

«А что насчет нашей нормальной жизни?» Эхо вопроса, который я задала Адаму, услышав от него про Ботсвану, зазвучало в тишине, отражаясь от толстых неровных стен и высоких полок, заставленных синим и красным фарфором. Что я имела в виду? Нормальная жизнь — это ежедневные поездки в школу по пробкам, а потом — палатный обход, клиника, бутерброд перед компьютером у меня в кабинете, операции допоздна, встречи в лаборатории и возвращение домой, чтобы срываться на детях и Адаме, шлепать на стол разогретые полуфабрикаты и вечерами напролет разгребать электронную почту. Через несколько дней эта гонка возобновится и будет продолжаться целый год, до следующего отпуска, не считая краткой передышки на Рождество. Я взяла с комода свой ноутбук и направилась через сад к столу под оливой у дальнего конца бассейна.

Дети прибежали через несколько минут. Элис нырнула в бассейн стройной и легкой ласточкой. Зоуи подпрыгнула и шумно плюхнулась, подняв тучи брызг. Адам составил девочкам компанию. Я сделала фото на телефон. В одной из очередных пробок под ноябрьским дождем, косо расчерчивающим ветровое стекло, я взгляну на этот снимок и вспомню лазурь воды, аромат лаванды с полей вокруг виллы и насыщенный вкус и сочность мягких желтых абрикосов, падающих в траву с дерева у стены.

Адам плыл, поблескивая мокрыми плечами. Цепляясь за его шею, Зоуи покрикивала, подбадривая Элис, которая держала темп наравне с ними. Ее руки так и мелькали в воде. Чтобы сделать вдох, она при каждом гребке поворачивала голову. Всмотревшись в ее лицо, светящееся изнутри неистовой радостью, я впервые подумала, что совершаю чудовищную ошибку.

Меган живописала мне Ботсвану, добавляя по несколько новых мазков при каждой нашей встрече. Я уже отчетливо видела безмолвные равнины, дружелюбный народ, озаряющий все вокруг солнечный свет. Запрокинув голову, я засмотрелась на безоблачную синеву в просветах между узкими зелеными листьями. Последние две недели мне работалось здесь гораздо плодотворнее, чем дома. В негустой тени этой оливы мне было лучше, чем в душном кабинете. В чем дело? В ясности света? В жаре? Ситцевое платье прилипло к моей спине, пальцы порхали по клавишам. Я работала сосредоточенно, словно со скальпелем в руках. Вчера я обновила материалы к своей аттестации и подготовила отчет о клиническом случае рака матки. Все сроки давно прошли, ведь до отъезда во Францию мои мысли были всецело поглощены летней конференцией. А теперь мне представился первый удобный случай наверстать упущенное, и я строчила со скоростью мысли.