Ученые досуги Наф-Нафа - [124]

Такой шаг не похож на обыденный визит горожанина к лечащему врачу, на кон ставится душа которую колдун может забрать в обмен на лечение. А то и сама жизнь. Известно какие эскулапы сельские знахари. С другой стороны знахарь единственное существо по поверьям властное над людскими болезнями. Властвующий над жизнью, властен и над смертью. Поэтому сельская публика внимательно следит за действиями больного, напоминающего всем сколь опасно переусердствовать в труде.

На всякий случай мир держится от больного подальше. Больной опасен психологически, но главное — такова его роль, и заразу от него можно подцепить. Заболевший должен совершить подвиг: на время выпасть из сельского психологического круга, стать личностью способной совершить поступок и выиграть собственную битву со смертью. Больной отправляется в неизвестность: в темный лес или на болото к знахарю, поскольку только знахарь самодостаточен в этом мире, подобно Бабе Яге. Больной или его посланец: жена, сын, дочь уходят в темную дремучую чащу, чтобы вернуться со склянкой неизвестной жидкости («лекарство-яд»). Больной обязан иметь смелость выпить это зелье… и выздороветь. Далее сюжет развивается в жанре мистической пьесы. Ведь никто не знает что потребовал знахарь взамен. Забрал или нет душу больного. Сельская «труппа» пребывает на пороге тайны. К выздоравливающему подходят с опаской, словно к зомби, к заговоренному или зачарованному. Практически излечившись он может оставаться носителем инфекции.

Подрыв собственного здоровья личная, внутренняя причина таящаяся внутри человека. Его собственная проблема. Завязка трагедии где качества главного героя вступают в неразрешимый конфликт с миром. Разрешить конфликт может только фатальная развязка. Смерть кормильца случай исключительный, действительно трагичный, поэтому допускается в сюжете пьесы только в случаях исключительных. В иных жанрах причина должна лежать вне самого героя, но дальше круга общественного театра выйти не может. Происходит «анимация» болезни, хотя не в образе злого духа но в «персонифицированном» виде.

Источник, причина болезни — человек. Скрытый враг, тайный недоброжелатель «сглазивший» старательного и трудолюбивого работника, позавидовавший его семейному счастью, достатку. Или вовсе «наведший порчу». «Без ведьмы не обошлось!».

Иногда подобные подозрения имеет под собой основание, когда двое в роли непримиримых врагов всячески досаждают друг другу не брезгуя подсыпать отраву. Разыграется сельский детектив: «поиск ведьмы», поскольку обладающий такими опасными способностями представляет потенциальную угрозу для всей деревни (скрытый носитель инфекции). Характерно проявление «бытовой магии», обыденное существование чудесного рядом поскольку в театре возможно и допустимо все а присущая человеку тяга к фантазии в крестьянской среде должна находить выход в совершенно конкретных и осязаемых проявлениях. Крестьянин неисправимый «материалист и язычник», для него не существует того что нельзя пощупать или увидеть. Даже Бога он представляет по образу в церкви.

В первую очередь подозрение падает на знахаря, поскольку держащий в руках ключи от жизни, одновременно может спрятать в рукаве ключи от смерти. Но знахарь-колдун необходим деревне как врач и как персонаж. Живет на болоте, ни с кем не общается, потому никого не знает, в том числе и с плохой стороны. Если осерчает, то на весь мир что для него равносильно гибели. По правилам детектива очевидный злодей обычно таковым не является. Настоящий преступник таится под личиной агнца всеми способами стремясь отвести подозрения от себя. Найти его не сложно, он уже «назначен» на эту роль как назначаются актеры в труппе.

Община может принять самые крутые карантинные меры спалив «ведьмака» со всем хозяйством, скарбом, скотом и домочадцами. Чаще прибегают к карантину изгнания, тем самым совершая символический акт не только бактериологической, но и социальной гигиены. Изгнанный из мира символически умирает для него, что лежит вне круга общинных земель то «мир иной».

Какой бы ни был конец пьесы, все ее финалы уже прописаны в сценариях. Умрет больной — выйдет трагедия, выздоровеет — получится героическая поэма, будет долго хворать и угасать на руках у родных — драма. В любом случае болезнь парадоксальным образом оздоровит общинный организм, заставит его психологически переболеть этой болезнью поскольку все переживут одни и те же страхи. И на поминках, и на круговой по случаю выздоровления все будут печалиться или радоваться одному и тому же: избавлению от Рока.

«Сельский театр» жестокий в тоже время необходимый механизм позволяющий пережить страдания ближнего в известной степени легко, «понарошку». Если было бы иначе, если бы все страдания соседей воспринимались как свои собственные то не осталось бы ни времени, ни душевных сил вести хозяйство и возделывать землю.

В противоположность первобытному племени Болезнь не изгоняет людей из коллектива, наоборот, приводит к его сплочению, замыканию «на себя»[220]. Пришлые, чужаки всегда могут оказаться носителями инфекции, даже особо опасной. Деревня-организм изолируется от опасного мира. В тоже время условия «сельского театра» создают внутренний карантин вокруг заболевшего, обрекая его на принятие скорейших мер по форсированию течения болезни: или скорейшему ее излечению, или быстрой смерти. Тем самым сокращая время пребывания больного (прежде всего инфекционного) внутри коллектива.