Ученик ведьмы - [3]

С таким рыском они целых два дня добирались до Белого Мыса и, вверх по склону холма, до усадьбы Бирны. Приземистая торфяная хижина, вросшая в зеленый склон, была окружена загончиками для скота и сложенными из торфа амбарами. Все тут было в безупречном порядке, ни визга и гама животных, ни покосившихся крыш, — словом, полная противоположность бесплодным попыткам Хоскульда заниматься хозяйством.

— Главная твоя обязанность — помогать мне в лекарских делах, — объявила Бирна, показав Ивару связки сушеных трав, свисавших с потолка, распятые на стенах разнообразные шкурки и невероятное количество коробок и склянок, все с ярлыками. — Будешь по моим указаниям в нужное время года собирать растения и добывать кое-какие вещества. Спина и колени у меня болят все сильнее, и даже мои собственные снадобья и наговоры не в силах излечить того, что вконец изношено. Ты будешь ходить по моим поручениям, а я буду дома дожидаться больных. Но что важнее всего — слушай каждое мое слово и учись всему, чему я захочу научить тебя. Я не вечна, а надо, чтобы кто-то мог заменить меня после моей смерти. Хорошо, кабы ты сгодился для этого и не оказался последним тупицей, как большинство скиплингов. Вот потому-то я все эти два дня и рассказывала тебе о светлых и черных альвах, гномах, великанах, троллях и всем таком прочем. Если ты будешь помогать Мне и когда-нибудь заменишь меня, то слушай внимательно, не то попадешь к троллям на обед!

У Ивара голова все еще кружилась от сведений, которыми всю дорогу пичкала его Бирна, свято уверенная, что он все усвоит как надо. Он же с немалым трудом уразумел лишь одно: бок о бок существуют два разных мира, а скиплинги понятия не имеют о стране альвов.

— А мне придется ходить в тот незримый мир, о котором ты говорила? — робко спросил он, чувствуя, как невыносимо далеко сейчас его родное Безрыбье.

— Само собой. В мире скиплингов мало проку от истинной магии — здесь нуждаются лишь во врачеваниях или в проклятиях; порой приходится воевать с неприкаянным духом, и почти всегда просят наколдовать хорошую погоду, дождь и так далее. Истинная магия только в том мире. Надеюсь, тебя это не пугает? — Бирна указала ему на стул и начала разливать чай и нарезать ломтями холодную копченую баранину. Кроме того, на столе оказался суп из ревеня, любимое блюдо Ивара. — Пугаться здесь нечего. Все, что от тебя требуется, — держать ушки на макушке и вовремя сказать нужное заклинание. Я понимаю, тебе нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью о магии, Силе и двух мирах. Ничего, у тебя будет на это два года, и уж я постараюсь вложить в твою голову все, чему скиплинги предпочитают не верить. Потом я познакомлю тебя с кое-какими альвами, после того займемся магами, троллями и так далее, пока не дойдем до чародеев… — Голос Бирны изменился, и она со стуком отставила горшок. — Надеюсь, юноша, ты будешь счастлив здесь и эта жизнь покажется тебе интересной. В ней немало опасностей, но и приятного довольно.

— Пожалуй, мне здесь нравится, — вздохнул Ивар, думая об опасностях и гадая, что такое «приятное».

— Вот и славно. — Старуха усмехнулась не слишком приветливо, но глаза ее потеплели.

После рассеянного болтуна Хоскульда и вечно злящейся Торгерд Бирна оказалась суровым и требовательным наставником. Она долго заставляла Ивара зубрить названия и предназначение собранных ею трав, прежде чем он в одиночку отправится за травами на холмы. Он учился готовить мази, отвары, настои и налагать простейшие чары. По вечерам Бирна вела бесконечные повествования об истории и познаниях альвов, о том, как жажда золота разделила черных и светлых альвов и как черные альвы стали искусными рудокопами и подземными жителями, навсегда покинув верхний мир ради золота и черных чар. Рассказывала она о гномах, которые делятся по своему могуществу на три разряда: белые, коричневые и — самые могущественные — черные. Ивар узнал названия их владений, имена королей, полководцев и магов, и они стали так же привычны ему, как имена вождей и владетелей Четырех Уделов.

Так минул год, и Ивару все больше нравилось быть учеником ведьмы. На всех фермах окрест Белого Мыса, севернее и южнее по берегу моря, привечали лекарское искусство Бирны, а теперь, хотя и неохотно, принимали и услуги Ивара. Они оба частенько выходили победителями там, где старания всех прочих оказывались бесплодными.

Порой, когда Бирна неважно себя чувствовала, она посылала Ивара сделать припарку, дать отвар или наложить чары — но только четвероногим пациентам. Людей Бирна пользовала сама, и они относились к ее могуществу с боязливым почтением. У Ивара руки чесались добраться до секрета ее лекарств и заговоров, хотя сам Ивар просто лопался от самоуверенности.

К концу второго года его нетерпение достигло предела. Он изводил Бирну просьбами поручить ему дело потруднее, умолял научить его новым заклинаниям и неизменно хотел узнать, когда же наконец он отправится в незримый мир и увидит там альвов и магов. Ему до смерти обрыдло таскать за Бирной сумку и подавать то одно, то другое, покуда старуха получала весь почет за исцеление больных.