Ученик Ведьмака - [11]

– Летнее жилище. Мы зимуем на границе торфяника Англезарки, а лето проводим в Чипендене.

– Никогда не слышал об Англезарки. А где это? – поинтересовался я.

– На юге Графства. Там я родился и жил, пока отец не решил перебраться в Хоршоу.

Ну о Чипендене я все-таки слышал. От этой мысли мне стало легче. Я понял, что как ученик Ведьмака буду много путешествовать и мне придется изучить дороги в округе.

Сказано – сделано. Мы сменили направление и пошли на северо-восток, к дальним холмам. Я больше не задавал вопросов. Ночью, когда мы снова остановились в холодном хлеву и в качестве ужина я опять получил несколько кусочков сыра, мой желудок, наверное, решил, что у меня горло отрезали, – так я проголодался.

Интересно, где именно мы станем жить в Чипендене, а главное – будет ли там нормальная еда? Я не знал никого, кто бывал там, но слышал, что это отдаленное, глухое место где-то высоко на седых и пурпурных холмах, которые едва виднелись с отцовской фермы. Мне они всегда казались огромными спящими чудовищами. Правда, в этом скорее был виноват мой дядька, который рассказывал всякие байки. Он говорил, будто по ночам эти чудища ходят с места на место и иногда к утру с лица земли пропадают целые деревни, раздавленные тяжестью холмов.

На следующее утро солнце вновь скрылось за серыми тучами. Стало ясно, что второго дня весны еще придется подождать. Поднялся ветер, он теребил нашу одежду и подбрасывал птиц высоко в небо. Тучи, обгоняя друг друга, мчались на восток, чтобы укрыть вершины холмов.

Мы потихоньку поднимались вверх и, к счастью, шли очень медленно. Я уже натер большие мозоли на обеих ногах. Когда вдали показался Чипенден, перевалило далеко за полдень.

Близился закат, но ветер по-прежнему не затихал. Небо прояснилось, и пурпурные холмы врезались в небосклон. Ведьмак почти все время в дороге молчал. А теперь, когда он принялся рассказывать о каждом холме, его голос даже повеселел. Странные имена были у холмов: Клин Парлик (ближайший от Чипендена), Бугор Меллора, Седловина и Холм Волка.

Я спросил учителя, водятся ли на Холме Волка волки, и он угрюмо улыбнулся:

– Все здесь быстро меняется, парень. Но мы все равно должны быть начеку.

Скоро завиднелись крыши деревенских домов, и Ведьмак указал на узкую тропинку, которая сворачивала в сторону и, извиваясь, бежала вдоль бурливой речки.

– Там мой дом, – сказал Ведьмак. – Идти немного дольше, но зато деревню минуем. Я предпочитаю обходить тамошних жителей стороной. Они меня тоже.

Я вспомнил слова Джека, и у меня екнуло в груди. Брат был прав. Это одинокая жизнь. Всегда работаешь один.

На берегах речки росли чахлые низкорослые деревца; укрываясь от ветра, они льнули к склонам холма. И вдруг впереди я увидел целый лес ясеня и тутовой смоковницы. Туда даже ветер не забредал. Вскоре я начал догадываться, что не только ветер.

Я и раньше иногда замечал, что одни деревья постоянно шелестят, скрипят ветвями, в то время как другие стоят бесшумно. Над головой я слышал далекое дыхание ветра, но в лесу стояла полная тишина. Было так тихо, что у меня по спине пробежали мурашки. Мне даже показалось, что деревья прислушиваются к нам.

Затем мы вышли на опушку и увидели дом. Его окружала высокая живая изгородь из кустов боярышника, и из-за нее были видны только верхний этаж и крыша. Из трубы струился белый дымок, который поднимался высоко над деревьями, пока ветер не прогонял его на восток.

Дом и сад расположились во впадине на склоне холма. Казалось, некий гигант любезно вычерпал рукой землю, чтобы было где построить жилье.

Мы шли вдоль ограды, пока не оказались у железной калитки. Она едва доходила мне до пояса и была выкрашена в ярко-зеленый цвет, причем совсем недавно. Ведьмак потянулся к щеколде, и я даже подумал, а не испачкается ли он в краске?

И тут случилось такое, от чего у меня перехватило дыхание. Прежде чем Ведьмак дотронулся до щеколды, она поднялась, и калитка медленно открылась сама.

– Спасибо, – услышал я голос Ведьмака. С входной дверью этого не случилось, потому что сначала ее нужно было отпереть большим ключом, который Ведьмак достал из кармана. Ключ был точь-в-точь как тот, что от дома в Блеклом переулке.

– Это тот же ключ? – спросил я.

– Ага, – ответил Ведьмак и толкнул дверь. – Его дал мне мой брат, слесарь. Этот ключ открывает почти все замки, без чего в нашей работе не обойтись.

Дверь подалась с громким скрежетом и протяжным стоном. Ведьмак провел меня в маленький темный коридор. Направо вела крутая лестница, а налево – узкий коридор, выложенный плиткой.

– Оставь вещи у лестницы, – произнес Ведьмак. – Пошли, нечего мешкать. Не люблю, когда обед стынет!

Я бросил его мешок и свой узелок на пол и следом за хозяином пошел по коридору навстречу аппетитным ароматам, доносившимся из кухни.

Я не разочаровался. Кухня напоминала мамину. На широком подоконнике в больших горшках росли травы. Заходящее солнце бросало по комнате пятнышки теней. В дальнем углу полыхал жаркий очаг, наполняя комнату теплом, а прямо посредине стоял огромный дубовый стол. На нем мы увидели две громадные пустые тарелки и пять блюд, полных доверху, а еще кувшин с горячей подливкой.