Ученик - [21]

– Я даже не знал, что у них новый начальник, – сказал Торкель, отпивая глоток из четвертой за день чашки крепкого кофе.

– Тумас Харальдссон, – произнесла Ванья, глядя на коллег чуть ли не с предвкушением, ожидая реакции.

И она последовала.

– Тот Харальдссон? Из Вестероса? – На лице Урсулы читался вопрос, будто она думала, что ослышалась. Ванья кивнула. – Как, черт возьми, он туда попал? – продолжила Урсула.

– Не знаю. Это загадка.

– Как он? – тихим голосом поинтересовался Торкель.

Ванья отметила, что он не кажется удивленным или возмущенным. Скорее, озадаченным.

– Похоже, ему там очень нравится.

– Я имел в виду его плечо.

– Он сказал, что оно по-прежнему немного напоминает о себе, но в остальном вроде все нормально, – вставил Билли.

– Замечательно.

Все-таки Тумаса Харальдссона ранили, пока он находился под началом Торкеля, и того немного мучила совесть, поскольку он так и не позвонил Керстин Хансер и в полицию Вестероса, чтобы справиться о нем. Много раз собирался, но все как-то не складывалось.

– Что же он сказал о Хинде? – продолжил Торкель, направляя совещание на тему, ради которой они, собственно, собрались.

– Он сидит, где сидел, и ведет себя как обычно, если персоналу «Лёвхаги» можно доверять.

– Вы с ним встретились?

– Мы оставили ходатайство о посещении. Встречаться с ним без предварительного одобрения явно никому не разрешается.

– Сколько же потребуется времени?

– От трех до пяти дней.

– Я посмотрю, не смогу ли это ускорить.

Ванья благодарно кивнула ему. Кто-то копирует Эдварда Хинде, который тем самым оказался частью их расследования. Ей хотелось встретиться с ним хотя бы для того, чтобы иметь возможность его исключить. До тех пор, пока ей это не удастся, он будет болтаться обособленной ниточкой, а обособленные ниточки Ванья ненавидела. Все концы расследования необходимо по возможности связывать в единый клубок. Отбрасывать что-либо в сторону только потому, что его принадлежность к делу кажется неправдоподобной, она не могла.

Тогда возникало ощущение, будто она не выполняет свою работу, не прилагает максимум усилий. К такому подходу ее приучили дома. С молодых ногтей. Впервые отец сказал ей о нем, когда она волновалась по поводу того, как справится со своим первым школьным днем. Быть лучшим необязательно, но всегда надо прилагать максимум усилий. Больше этого все равно не сделаешь, но делать меньше глупо. Двадцать пять лет спустя она по-прежнему следовала этим словам.

– Что-нибудь еще из «Лёвхаги»? – поинтересовался Торкель.

Ванья повернулась к Билли, который достал из папки несколько экземпляров скрепленных листов А4 и разложил их по столу. Остальные наклонились и взяли каждый по экземпляру.

– Я проверил, какие веб-страницы Хинде посещал в последние три месяца. Ничего особенного. Много ежедневных газет, шведских и иностранных, следит за кое-какими блогами, можете там посмотреть, за какими именно. – Билли кивнул на розданные листы. – Еще он довольно часто посещает разные форумы, в основном такие, где обсуждаются философия, психология и другие гуманитарные науки.

Урсула оторвала взгляд от распечатки.

– Он может участвовать в дискуссии?

– Нет, только читать. Общаться с внешним миром он может исключительно через письма. За последние полгода он получил три. Два из них от разных женщин, которые хотят с ним встретиться, интересуются, как им следует действовать, чтобы добиться посещения, и просят его разыскать их, когда или если он выйдет на свободу.

– Психопатки, – вставила Ванья и увидела, как Торкель с Урсулой сразу согласно закивали.

– Третье письмо, возможно, представляет интерес. – Билли перелистнул страницу в своей распечатке. Остальные последовали его примеру. – Оно от некого Карла Вальстрёма из Стокгольма. Он пишет, что следил за действиями Хинде с большим интересом и очень хотел бы встретиться с ним лично, чтобы, я цитирую: «Ближе познакомиться с процессом принятия решений, приведших к тому, что четыре женщины лишились жизни». Он пишет выпускную работу по практической философии, но, как мне кажется, Хинде произвел на него довольно сильное впечатление.

– Они виделись? – спросила Урсула.

– Нет, по сведениям «Лёвхаги», Хинде ему даже не ответил.

– Все-таки проверь его после совещания, – сказал Торкель, – это хоть что-то. – Торкель снова положил на стол бумаги, которые читал, и сдвинул очки на лоб. – Опрос соседей ничего не дал. Друзья и родители ничего не слышали о том, чтобы Гранлунды чувствовали, что за ними наблюдают или что им что-то угрожает. Муж полностью вне подозрений. Он был в Германии. Или в воздухе на пути домой.

В Комнате воцарилось тягостное молчание. Они уже в третий раз слушали, как Торкель с незначительными вариациями докладывает о том, что на месте преступления никто ничего не заметил и никто из родственников не мог предложить даже намека на мотив.

– Тогда остаются технические доказательства? – обратился Торкель к Урсуле.

– Сперма и лобковые волосы. Снова. Я отправила образцы в Линчёпинг для анализа ДНК, но думаю, мы можем считать, что преступник тот же. Предварительный отчет о вскрытии говорит, что сонная артерия и трахея перерезаны, но ее задушили, прежде чем она истекла кровью. Снова. – Урсула замолчала и слегка развела руками. Она закончила.