Ученик - [15]

— Вы сказали, что обнаружили сперму, — прервал ее размышления доктор Цукер.

Она неохотно отвлеклась от созерцания безмятежных студентов и повернулась к нему.

— Да. Вот на этом овальном ковре. Лабораторный анализ подтверждает, что группа крови носителя отличается от группы крови мужа. Код ДНК ввели в базу данных.

— Я почему-то сомневаюсь в том, что наш неизвестный настолько беспечен, чтобы засветиться в базе данных ДНК. — Цукер оторвал взгляд от фотографии. — Готов спорить, что он и отпечатков пальцев не оставил.

— Во всяком случае, в нашей картотеке ничего не обнаружено. К сожалению, в доме Йигеров побывало человек пятьдесят приглашенных на похороны матери миссис Йигер. Представляете, сколько неидентифицированных отпечатков мы имеем?

Цукер уставился на фотографию, запечатлевшую доктора Йигера на фоне забрызганной кровью стены.

— Это убийство произошло в Ньютоне?

— Да.

— Но это ведь не ваш округ. Почему привлекли именно вас? — Он пристально уставился на нее, и от его взгляда Риццоли опять стало не по себе.

— Меня попросил детектив Корсак…

— …которому поручено расследование. Я прав?

— Да, но…

— Вам что, в Бостоне не хватает убийств, детектив? Зачем вы ввязываетесь в это дело?

У нее возникло ощущение, будто Цукер прокрался к ней в душу и шарит там, пытаясь нащупать болевые точки.

— Я уже сказала вам, — произнесла она, глядя ему в глаза. — Женщина, возможно, еще жива.

— И вы хотите спасти ее.

— А вы нет? — выпалила она.

— Мне вот что интересно, детектив, — сказал Цукер, который пропустил мимо ушей ее колкость. — Вы с кем-нибудь беседовали о деле Хойта? Я имею в виду, о том, что оно коснулось лично вас?

— Что-то я не пойму, куда вы клоните.

— Вы получали какие-нибудь советы?

— Вы хотите знать, не посещала ли я психиатра?

— То, что вам довелось пережить, — страшное испытание. Уоррен Хойт проделывал с вами такое, что не всякий коп выдержал бы. Он нанес вам травму — не только физическую, но и душевную. Для многих такое потрясение могло бы отозваться тяжелыми последствиями. Воспоминания. Ночные кошмары. Депрессия.

— Да, воспоминания не из приятных. Но я вполне с ними справляюсь.

— Это всегда было вам свойственно, не так ли? Выстоять любой ценой. И никогда не жаловаться.

— Ну почему же? Я, как и все, подвержена слабости.

— Но никогда не показываете виду. И уж конечно скрываете свою ранимость.

— Терпеть не могу нытиков. И не хочу быть одной из них.

— Я не об этом. Я говорю, что нужно быть до конца честным с собой, чтобы признать существование определенных проблем.

— Каких проблем?

— Не мне вам рассказывать, детектив.

— Нет уж, расскажите. Раз вы считаете, что я свихнулась.

— Я этого не говорил.

— Но так думаете.

— Вы первая произнесли слово «свихнулась». Вы действительно ощущаете это состояние?

— Послушайте, я пришла сюда по этому поводу. — И она ткнула в фотографии с места убийства Йигера. — Почему мы вдруг стали говорить обо мне?

— Потому что, когда вы смотрите на эти фотографии, вы видите только Уоррена Хойта. И мне просто интересно, почему.

— То дело уже закрыто. И я вычеркнула его из памяти.

— В самом деле? Это правда?

Его вопрос она оставила без ответа. Ей были ненавистны его попытки проникнуть к ней в душу. Ненавистны прежде всего потому, что он знал правду, в которой она не смела признаться. Да, Уоррен Хойт оставил шрамы. Ей достаточно было взглянуть на свои ладони, чтобы лишний раз убедиться в этом. Но самой тяжелой была не физическая боль. В то лето она, заточенная в темном подвале, утратила ощущение собственной непобедимости, чувство уверенности в себе. Уоррен Хойт убедительно продемонстрировал ей, насколько она, в сущности, уязвима.

— Я не собираюсь сейчас обсуждать дело Уоррена Хойта, — сказала она.

— Но ведь именно из-за него вы здесь.

— Нет. Я здесь потому, что вижу параллели между этими двумя убийцами. И, кстати, не я одна. Так же думает и детектив Корсак. И давайте наконец перейдем к делу.

— Хорошо, — мягко улыбнулся он.

— Ну, так что скажете об этом убийце? — Она опять ткнула пальцем в снимки.

И в очередной раз Цукер уставился на фото доктора Йигера.

— Ваш неизвестный явно человек организованный. Но вы это уже знаете. Он пришел на место преступления в полной боевой готовности. У него был алмаз для резки стекла, электрошокер, скотч. Ему так быстро удалось вывести из строя обоих супругов, что остается только удивляться… — Он взглянул на нее. — Вы исключаете, что у него был сообщник?

— У нас только один комплект отпечатков подошв.

— Выходит, ваш убийца очень ловкий. И хитрый.

— Но он оставил сперму на ковре. То есть дал нам ключ к установлению его личности. Это же чудовищная ошибка.

— Да, верно. И он наверняка это знает.

— Тогда зачем он стал насиловать ее прямо в доме? Почему бы не сделать это позже, в безопасном месте? Если уж он такой организованный и ему удалось проникнуть в дом, сломить сопротивление мужа…

— Может, в том и состоял его замысел.

— В чем?

— Подумайте сами. Доктор Йигер сидит, связанный и беспомощный. Вынужденный наблюдать за тем, как другой мужчина овладевает его собственностью.

— Собственностью… — повторила она.

— Да, в сознании нашего неизвестного женщина является олицетворением собственности. Причем собственности другого мужчины. Большинство сексуальных маньяков не рискуют нападать на пары. Они предпочитают охотиться за одинокими женщинами, это легче. Присутствие мужчины опасно. И все-таки наш убийца выбирает именно такой вариант. И заранее готовится нейтрализовать мужчину. Может быть, это часть игры? И присутствие зрителей — еще один источник возбуждения?