Ученик - [58]

Сержант был ветераном, он был весь в шрамах и всю жизнь сражался с гоблинами. Он был не из тех, кто поддавался полетам фантазии.

— Удвойте стражу этой ночью. Завтра вы отведете лошадей назад в свой гарнизон. Лучше бы они, конечно, денек отдохнули, но это плохое место.

Принц Арута вышел вперед.

— Я тоже чувствовал на нас глаза в последние часы, отец.

Боррик повернулся к сержанту.

— Может быть, за нами следила шайка бандитов, желающая узнать, что нам надо. Я пошлю с вами двоих людей: пятьдесят человек или сорок восемь — мало разницы, но восемь — это гораздо больше, чем шесть.

Если сержант и испытал от этого какое-то облегчение, то не показал этого, а просто сказал:

— Благодарю, милорд.

Боррик отпустил воина и вместе с Арутой вышел в центр лагеря, где горел большой костер. Солдаты наскоро сооружали укрытие от ночного ветра, как делали каждую ночь весь путь. Боррик увидел вместе в лошадьми двух мулов и заметил, что сюда было доставлено также сено. Арута проследил за его взглядом.

— Беллами предусмотрительный человек; он хорошо служит вашей светлости.

Калган, Гардан и мальчишки подошли к двум дворянам, греющимся у костра. Темнело быстро, к тому же, даже в полдень в окутанном снегом лесу было мало света. Боррик посмотрел вокруг. Он дрожал не только от холода.

— Это дурное место. Нам лучше оставить его как можно скорее.

Они быстро поели и легли спать.

Паг и Томас лежали рядом, вздрагивая от каждого странного лесного звука, пока усталость их не убаюкала.

Герцогский отряд заехал в глубоко в лес, настолько густой, что разведчикам приходилось менять курс и возвращаться, чтобы найти другой путь для лошадей. Подлесок, обвивающий кусты, деревья и просто стелящийся по земле тоже был очень густым и сильно мешал продвижению.

— Сомневаюсь, что здесь когда-нибудь сияет солнце, — сказал Паг Томасу.

Он говорил тихо. Томас медленно кивнул, пристально смотря в гущу деревьев. С тех пор как они покинули людей из Карса три дня назад, тревога с каждым днем только усиливалась. Лесные звуки стихли по мере того как они углублялись в лес, и теперь они ехали в тишине, как будто сами звери и птицы остерегались этой части леса. Паг знал, что это всего лишь из-за того, что очень немногие животные не переселились на юг или не залегли в зимнюю спячку, но это все равно нисколько не уменьшало его с Томасом опасений.

Томас несколько замедлил темп.

— Я чувствую, что скоро случится что-то ужасное.

— Ты это говоришь уже два дня, — сказал Паг и через минуту добавил:

— Надеюсь, нам не придется драться. Я не знаю, как пользоваться этим мечом, несмотря на то, что ты пытался показать мне.

— Вот, — сказал Томас, вытащив что-то. Паг взял вещь. Это оказался сверток, в котором были маленькие гладкие камешки и праща. — Я подумал, что с пращой ты будешь себя чувствовать увереннее. У меня тоже есть.

Они проехали еще час и остановились, чтобы дать лошадям отдых и подкрепиться едой, не требующей разведения костра.

Гардан проверил каждую лошадь, чтобы убедиться, что она способна ехать дальше. Ни одному солдату не прощалось, если он не обращал внимания на какое-либо малейшее ранение или болезнь. Если лошадь начнет спотыкаться, ее всаднику придется вместе с одним из товарищей возвращаться как можно быстрее, потому что герцог не мог ждать. В такой дали от безопасного пристанище никто не хотел думать об этом или вслух обсуждать.

Они должны были встретить второй отряд со сменными лошадьми в середине дня. Головокружительную скачку первых четырех дней сменили сейчас на осторожный шаг, потому что нестись по такому густому лесу было бы опасно. При таком продвижении они должны были прибыть вовремя, но герцога все равно раздражал этот медленный темп.

Они ехали и ехали, время от времени останавливаясь, чтобы солдаты мечами срубили несколько веток и расчистили дорогу. Удары мечей эхом раздавались в тишине леса.

Паг глубоко задумался. Он думал о Карлайн и вдруг из головы колонны раздался крик. Всадники рядом с Пагом и Томасом внезапно рванулись вперед, не обращая внимания на густые заросли вокруг и инстинктивно уворачиваясь от низко свисающих веток.

Паг и Томас следом за другими пришпорили лошадей и вскоре они видели перед собой лишь бело-коричневое марево: деревья, покрытые снегом быстро проносились мимо. Они пригнулись к гривам коней, уклоняясь от веток. Паг посмотрел через плечо: Томас завалился в седле назад. Паг продирался к прогалине, и его плащ цеплялся за ветки. Его ушей достигли звуки боя, который, как он увидел, был уже в разгаре. Сменные лошади пытались вырвать из земли колышки, к которым были привязаны. Вокруг них кипел бой.

Паг лишь смутно мог различить силуэты сражающихся. Окутанные тьмой фигуры с плеча рубили всадников.

Один из нападавших пробился и бегом направился к нему, увернувшись от удара солдата, стоящего в трех метрах впереди Пага. Увидев, что перед ним всего лишь мальчишка, странный воин злобно улыбнулся. Подняв меч для удара, он вскрикнул и схватился за лицо; между пальцами потекла кровь. Томас сзади подъехал к Пагу, притормозил и с воплем пустил еще один камень.

— Я подумал, ты попал в беду, — крикнул он, затем пришпорил лошадь и переехал через упавшего воина. Изумленный, Паг мгновенье помедлил и тоже пришпорил свою лошадь. Вытащив пращу, он несколько раз выстрелил, но не был уверен, что попал.