Учение о сущности - [10]
Напротив того, определения рефлексии не имеют качественного характера. Они суть определения, относящиеся к себе и тем самым лишенные определенности относительно другого. Далее, поскольку это определенности, которые суть отношения в себе самих, они тем самым уже содержат в себе форму предложения. Ибо предложение отличается от суждения главным образом тем, что в первом содержание само есть отношение, или что оно есть определенное отношение. Напротив, суждение перемещает содержание в предмет, как некоторую общую определенность, которая есть для себя и отличается от своего отношения, от простой связки. Если предложение должно быть превращено в суждение, то определенное содержание, напр., заключающееся в глаголе, превращается в причастие, дабы таким путем были разделены само определение и его отношение к субъекту. Напротив, определения рефлексии, как рефлектированное в себя положение, близко к форме самого предложения. Но поскольку они высказываются, как общие законы мышления, они требуют еще субъекта их отношения, и этот субъект есть все или А, которое также означает все и всякое бытие.
С одной стороны, эта форма предложения есть нечто излишнее; определения рефлексии должны быть рассматриваемы в себе и для себя. За сим в этих предложениях есть превратная сторона, т.к. они имеют субъектом бытие, все, нечто. Поэтому они снова восстановляют бытие, и определения рефлексии высказывают тожество и т.д. о нечто, как качестве, которое имеется в нем; не в умозрительном смысле, но в том, что нечто, как субъект, остается в таком качестве, как сущее, а не в том, что оно перешло в тожество и т.д., как в свою истину и свое познание.>{18}
Но, наконец, хотя определения рефлексии имеют форму, равную себе и потому не относящуюся к другому, и свободную от противоположения, тем не менее, как это выяснится из их ближайшего рассмотрения, – или как непосредственно в них, как тожестве, обнаруживается различие, противоположение – они суть определенные одно в противоположность другому, и следовательно, по их форме рефлексии несвободны от перехода и противоречия. Поэтому те многие предложения, которые установлены, как абсолютные законы мышления, при ближайшем рассмотрении противоположны между собою, они взаимно противоречат и снимают одно другое. Если все тожественно с собою, то оно не различно, не противоположно, не имеет никакого основания. Или если признано, что нет двух одинаковых вещей, т.е. что все одно от другого различно, то А не тожественно А, А также не противоположно и т.д. Признание каждого из этих предложений не допускает признания других. Чуждое мысли рассмотрение их перечисляет их одно после другого так, что они являются не состоящими ни в каком взаимном отношении; оно имеет в виду лишь их рефлектирование без принятия во внимание другого момента – положения или их определенности, как таковой, которая движет их к переходу и к их отрицанию.
А. Тожество
1. Сущность есть простая непосредственность, как снятая непосредственность. ее отрицательность есть ее бытие; она равна самой себе в своей абсолютной отрицательности, в силу которой инобытие и отношение к другому просто в себе самом исчезает в чистом саморавенстве. Сущность есть т. обр. простое тожество с собою.
Это тожество с собою есть непосредственность рефлексии. Она не есть такое равенство с собою, как бытие или также ничто, но такое равенство с собою, которое восстановляет себя к единству, не восстановление из другого, но это чистое восстановление из себя и в себя само; существенное тожество. Тем самым оно не есть отвлеченное тожество, возникает не через относительное отрицание, происходящее вне его и не ограничивается только отделением от него различенного, по-прежнему оставляя последнее вне его, как сущее; но бытие и вся определенность бытия не только относительны, а сами в себе сняты; и эта простая отрицательность бытия в себе есть самое тожество.
Последнее есть потому вообще еще то же самое, что и сущность.
Примечание 1-е. Мышление, удерживающее себя на внешней рефлексии и незнающее ни о каком ином мышлении, кроме внешней рефлексии, не достигает познания тожества, как оно было только что изложено, или, что то же самое, познания сущности. Такое мышление всегда имеет перед собою лишь отвлеченное тожество и вне и рядом с ним – различение. Это мышление полагает, что разум есть не более, чем ткацкий станок, на котором
