Учение о пустоте. Практика вьетнамского боевого ис­кусства - [36]

Тогда, в 80-е годы, мне необходимо было быть одному. Нужно было очиститься и все понять самому. У меня бывали проблески, но потом опять наступала серость. Я начал чувствовать, что можно придти к состоянию, когда серости нет совсем, всегда только свет. Среди людей я не мог удерживать эту лучезарность. Поэтому искал уединения. Во мне проснулся внутренний воин, который больше не мог жить в серости и мраке, он рвался к свету. Ничего важней этого для меня тогда не было, нет и сейчас. На сегодняшний день у меня уже есть опыт, а тогда я был как на тропе войны. Сначала начинаешь видеть омрачение, потом понимаешь, откуда оно, а затем растворяешь его и не даешь возникать снова. Огромный труд двадцать четыре часа в сутки, постоянный контроль.

Как Зиен выдерживал меня, я не понимаю. Столько вопросов, столько излияний — кошмар. Иногда, во время наших разговоров, он становился очень серьезным: казалось, что он видит меня насквозь. Иногда мы медитировали вместе сидя на скамейке или прямо во время прогулки. Обычно он молчал. Когда мы заканчивали медитацию, Учитель говорил: «Ты должен сам, иди сам, меня потом не будет». Я не очень хорошо понимал, что Зиен хотел этим сказать.

Во время очередной встречи я сказал Зиену, что скоро ухожу в армию. А он ответил, что уезжает с учениками на несколько месяцев. Так просто и легко мы попрощались. Это была наша последняя встреча.

С детства мне всегда было понятно, что мир вокруг нас не настоящий, особенно люди. Зачем они постоянно говорят о том, что им не нравится? Можно не то что не говорить, можно даже не думать об этом; зачем они так сужают свой мир? Казалось, что все скоро пропадет и станет хорошо. Но это хорошо не наступало. Став старше, я, наверное, немного привык к подобному состоянию, а когда начал заниматься у Зиена, это ощущение проснулось опять и с огромной силой. Учитель всегда терпеливо с улыбкой выслушивал меня, когда я рассказывал про свои ощущения. Когда я заканчивал, мы молча гуляли. Тогда я только чуть-чуть начинал понимать, что происходит. Просто молча гулять, рядом с Зиеном — это уже очень много.

Мой бег продолжался бесконечно. Очень уютное состояние. Маршрут пролегал преимущественно по лесу, и в одном месте я пробегал возле высоченного забора. За ним было какое-то заброшенное предприятие. Однажды я решил перелезть через этот забор и посмотреть, что там. Я увидел лес, в котором оказалось огромное количество ягод и грибов. От заходящего солнца, пробивающегося сквозь лес, грибы отбрасывали длинные тени. Завораживающее зрелище, ощущение сказки. Было ясно, что здесь никогда никого не бывает. Пройдя немного, я увидел постройки, но нигде не было ни одной живой души. Мне это очень понравилось: можно спокойно медитировать сидя или стоя, и никто не помешает. Это очень важно.

Я начал бегать до забора, перелезать через него и тренировать Тао. Самое главное — я нашел место, где мог спокойно сидеть и медитировать. Постепенно у меня появилось нечто похожее на специализированную площадку. И что поразительно: ни разу никого из людей я не видел. Тишина и покой.

Один раз пошел смотреть строения. Чувствовал себя Робинзоном Крузо, он ведь тоже с интересом осматривал свой остров. Я обнаружил совершенно приличные домики, пригодные для жилья, только очень старые. Зашел в один из них. Внутри все целое, в комнате печка с металлической трубой. А дальше за домами — самое интересное: огромное, бескрайнее поле. Трава на нем была похожа на морскую волну. Я остановился. Полная тишина, только звук ветра и запах трав. Вот это да! Огромное пространство, простор и тишина. Уходить не хотелось, и я пошел в поле. «Иду туда, не знаю куда, ищу то, не знаю что» — прекрасное состояние. Через некоторое время я нашел полуразрушенную бетонную площадку, 5x5 метров. Встал, «бамбучу». Полное растворение. Я превратился в ветер, в травы и простор. Открыл глаза — уже вечер, сумерки, уходить не хочу, но надо.

Место очень чистое, ни грамма застойной энергии. Продувается всеми ветрами, омывается дождями, освещается солнцем и луной. Сразу очень полюбил это место, каждый день стал прибегать туда. Когда тренируешься в зале или даже в лесу, пространство вокруг ограничено: стена леса вокруг, как бы дает опору. Совсем другое, не передаваемое ощущение, когда над тобой только небо и земля под ногами. Чувствуешь себя песчинкой.

Прошло много времени, прежде чем пришло ощущение, что охватываешь все пространство — это непередаваемо.

У H. Бердяева есть такие строки: «Есть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физическою и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безграничность, устремленность в бесконечность, как и в русской равнине». Очень точно сказал. «Общение с природой» — так говорит тот, кто сам не является природой. Капля воды, находящаяся в океане, наконец, поняла, что ей надо общаться с океаном.

Как обычно занимаюсь в поле, и вдруг пошел дождь. Он становился все сильнее и сильнее. Я хотел уйти, и вдруг мне в голову пришла мысль пойти и спрятаться от дождя в одном из домов. Зашел, открыл окно, свежий ветер поднял пыль. Осмотрелся, все в порядке. Пока шел дождь, я медитировал.