Учение логики о доказательстве и опровержении - [2]

.

Рассмотренные суждения классиков марксизма-ленинизма характеризуют их оценку роли доказательства в научном мышлении.

Логичность мышления проявляется прежде всего в доказательности, обоснованности. Напротив, первое проявление нелогичности и ненаучности мышления — голословность, необоснованность, пренебрежение к строгим условиям и правилам доказательности.

Для значительной части философов современного капиталистического мира доказательность — отнюдь не необходимое и не важнейшее качество мышления. Философы эти стремятся к пересмотру вопроса о значении доказательности.

Стремление это вполне понятно с классовой точки зрения капиталистов. Реакционные и антинародные взгляды и положения, которые согласуются с их корыстными интересами в вопросах политики, истории, права, экономики, философии, эстетики, таковы, что вообще не могут быть доказаны. Взгляды и положения эти не могут быть доказаны, так как они ложны, находятся в вопиющем противоречии с действительностью. А между тем — с точки зрения интересов класса капиталистов — распространение этих взглядов и положений необходимо и желательно. Взгляды эти пропагандируются всеми средствами буржуазной печати, вдалбливаются в головы учащихся в буржуазной школе.

При этих обстоятельствах невозможность доказательства ложных и потому недоказуемых, но выдаваемых за истину положений требует объяснения.

Таким «объяснением» является пересмотр самого вопроса о ценности и необходимости доказательности для мышления. Многие современные буржуазные философы стремятся развенчать логическое значение доказательности, силятся обосновать ненужность доказательства.

Если сравнить трактовку вопроса о доказательстве в буржуазной философской литературе раннего капитализма с современной трактовкой этого вопроса, то обнаружится глубокое различие. На заре своего развития прогрессивная в то время буржуазная мысль устами одного из великих учёных — Б. Паскаля — провозгласила, что научное мышление требует «никогда не утверждать никакого положения, которое не было бы доказано истинами, уже известными»[3].

Напротив, современная буржуазная философия в полном единомыслии с фашистскими мракобесами считает старомодными педантами тех философов и логиков, которые придают ещё серьёзное значение доказательству. В вопросе о доказательстве прагматизм, например, возвращается вспять — ко взглядам реакционного немецкого идеалиста Шопенгауэра, который утверждал, будто «не доказанные суждения, не их доказательства, а суждения, непосредственно почерпнутые из интуиции и на ней вместо всякого доказательства основанные, — вот что в науке является тем, чем солнце в мироздании»[4].

Устами основоположника американского прагматизма Уильяма Джемса философия эта провозгласила «нерациональность» всей действительности и даже отказалась от логики как от орудия мышления. «Что касается меня,— заявил Джемс,— то я счёл себя в конце концов вынужденным отказаться от логики, отказаться от неё открыто, честно и раз навсегда... Я открыто предпочитаю называть действительность, если и не иррациональной, то, по крайней мере, нерациональной в своей структуре...»[5]

Обнажая воочию маразм современной буржуазной мысли, поход против доказательства и доказательности, затеянный философскими мракобесами и декадентами, только резче оттеняет непреложную ценность доказательства в мышлении, цель которого — не извращение, а утверждение истины. Самым убийственным для отрицателей доказательства и в то же время самым смешным в их действиях фактом является то, что ненужность доказательства они пытаются (разумеется, безуспешно) «доказывать». Всё же — доказывать! Тем самым они на деле признают над собою безусловную власть того самого логического принципа, который они в реакционном «раже» бессмысленно отрицают.

ІІ. Доказательство и умозаключение

Так как доказательность — необходимое условие логичности истинного мышления, то в логике возникает вопрос о том, посредством каких форм мысли осуществляется необходимое требование доказательности.

Такой формой мысли является умозаключение.

Умозаключение, опирающееся на истинные посылки, связь которых отвечает логическим законам мышления, даёт результат не только истинный, но и доказанный в качестве истинного. Результат умозаключения есть не только мысль истинная, не только мысль новая, сравнительно с каждой посылкой, отдельно взятой. Результат этот есть, кроме того, мысль доказанная. Доказательством умозаключение делает необходимая логическая связь между истинными посылками и заключением. И наоборот: логическая несостоятельность вывода с истинными посылками может состоять только в отсутствии необходимой логической связи между посылками и заключением, т. е. в бездоказательности вывода.

Но если форма умозаключения есть форма, посредством которой удовлетворяется требование доказательности, то исчерпываются ли возможными формами умозаключений формы доказательства?

В руководствах по логике умозаключение нередко рассматривают лишь как составную часть доказывания истины, формой же обоснования истины считают не умозаключение, а доказательство. Под доказательством в этом случае понимают более или менее длинное рассуждение, посредством которого истина обосновывается и которое состоит из целой цепи умозаключений.