Он повернулся и загромыхал доспехами, поднимаясь по лестнице из подвала.
Прокашлявшись, Феликс обернулся к человеку в ливрее.
— Я хочу видеть герцога…
— Я передам его высочеству вашу просьбу. Как только он сможет назначить вам аудиенцию, я немедленно сообщу.
— Вы не поняли! Я должен видеть его сейчас же!
— К сожалению, это невозможно. При всем моем сочувствии вашему горю… Вы должны понимать, что герцог крайне занят государственными делами и лежащая на нем ответственность исключительно велика. Аудиенция будет назначена, как только появится такая возможность.
Ялмар пригнул голову и вошел в знакомый домик. Хозяйка что-то помешивала в котелке над очагом. Капеллан ощутил густой аромат лечебных трав. К нему примешивался отчетливый запах свежей крови. В углу он заметил лежавшую на боку бело-красную скорченную фигурку.
Заметив незнакомых, женщина испуганно отшагнула от котелка, прижав к груди поварешку.
— Вот, жреца нашел… — донесся сзади голос рыбака.
— Мир дому сему, — приветственно добавил Ялмар.
В дверь, вслед за ними, вошли Тоутон и Грен.
— Там, — женщина кивнула в сторону съежившейся фигурки.
Капеллан прошел в угол. К его удивлению там оказалась молодая светловолосая девушка в окровавленных лохмотьях облачения Восходящего Солнца. Лицо ее осунулось, и даже в неясном свете масляной лампы был отчетливо различим его синеватый оттенок. Ялмар сразу увидел древко, насквозь пробившее грудную клетку раненой. Задняя часть стрелы с оперением была отломана, а на переднем конце змеиной головой тускло блестел наконечник.
— Я отломил часть стрелы, мешалась, — добавил рыбак, — но вынимать остаток побоялся. Жена сказала, помрет тогда девка…
— Все правильно. Как это случилось? — спросил Ялмар, приседая на корточки, и внимательно рассматривая лицо умирающей.
— Подобрал на берегу, — негромко сказал рыбак, — еще утром, в тумане, когда разбойники на путников налетели. Вижу лежит в самой воды а через нее стрела торчит все равно как через птицу на охоте. Думал покойница, гляжу, дышит еще. Я уж не стал ждать, пока ее разбойники добьют, в лодку затащил и сюда. Только все одно помирает.
Капеллан наклонился к лицу девушки. Сначала Ялмару показалось, что она без сознания, но ощутив его приближение, она приоткрыла глаза. Девушка попыталась что-то сказать, но задохнулась в приступе кашля, на посиневших губах выступили кровавые пузыри.
— Тебе лучше молчать, — мягко произнес капеллан, — а мне придется осмотреть рану…
Девушка снова пошевелила губами, но вместо слов на них лишь опять запузырилась кровь.
Капеллан расшнуровал торбу и достал оттуда небольшой кожаный футляр. Открыв, извлек из него небольшой обоюдоострый нож с костяной рукояткой.
— Мне понадобится свежая вода и чистое полотно.
Хозяйка поставила рядом большую миску с ключевой водой и положила сверток ткани.
Ялмар разрезал заскорузлую орденскую накидку и осмотрел рану. Кожа вокруг отекла и эта опухоль неприятно шуршала под пальцами.
— Воздух попадает, — покачал головой капеллан… — к счастью немного, но стрелу надо достать.
Хозяйка осуждающе вздохнула.
— Он хороший лекарь, — негромко добавил Тоутон, — он жнает, что делает…
— Молись Сестрам Юга, девочка, — произнес Ялмар, — сейчас они решат твою судьбу.
Он положил ладонь на основание стрелы, закрыл глаза и замолк. Его губы мерно зашевелились, а на лбу выступили капельки пота. Глаза девушки испуганно расширились.
Одним резким движением капеллан вырвал стрелу и отбросил ее в сторону, сразу же зажав рукой рану. Длинная красная струйка выстрелила из под его пальцев, и рассыпалась рубиновыми брызгами. Лицо капеллана стало бледнее, а пот струился градом. Его глаза были по-прежнему закрыты, а губы продолжали беззвучно шевелиться в бешеном темпе.
Девушка несколько раз моргнула и хрипло выдохнула. Тоненькая алая ниточка выбежала из угла рта и остановилась.
Ялмар снял ладонь с раны и разогнулся. Кровотечение остановилось. Лицо девушки осталось бледным, но она определенно была жива.
Грен подхватил капеллана под локоть и усадил на скамью. Того била крупная дрожь.
— Если рана не загноится, девочка будет жить… — просипел Ялмар.
Хозяйка поднесла ему деревянную чашку с водой, он жадно выпил.
Тоутон поднял отброшенную капелланом стрелу и внимательно осмотрел.
— Вторая половина где? — спросил он рыбака.
Тот протянул ему обломок прута с серым оперением на конце.
— Странная она какая-то, — добавил они, — никогда таких стрел не видал…
— Жато я видал, — поежившись, добавил Тоутон, — еще как видал…
Феликс прохаживался по мраморному полу, нервно теребя красно-белую орденскую куртку. Он уже мог обходиться без палочки, но еще прихрамывал.
— К сожалению, его высочество, пока не может уделить вам время, — холодно сообщил появившийся в дверях человек в ливрее.
— Он уже пятый день не может! — взорвался Феликс, — от имени ордена я требую, чтобы он меня принял!
Собеседник лишь покачал головой.
— Увы, неотложные государственные дела…
— Мое дело тоже неотложное!
Ответом было лишь холодное молчание.
— Я отсюда не уйду, пока он меня не примет! — решительно заявил Феликс и опустился на скамейку.
Дворецкий посмотрел на него с явным неодобрением.
