Ученица. Предать, чтобы обрести себя - [43]

– ШЛЮХА! БЛУДНИЦА!

Потом другой голос. Мамин.

– Прекрати! – кричала она. – Ты убьешь ее! Прекрати!

Наверное, она схватила его, потому что я почувствовала, что он повернулся. Я упала на пол. Когда я открыла глаза, мама и Шон стояли лицом к лицу. На маме была лишь рваная ночная сорочка.

Я с трудом поднялась на ноги. Шон схватил меня за волосы – так же, как раньше, прямо у корней, чтобы полностью подчинить себе, – и потащил в коридор. Голова моя была прижата к его груди. Я видела лишь, как ковер мелькает под моими ногами. В висках у меня стучало. Мне было трудно дышать, но я начала понимать, что произошло. И тогда из глаз моих полились слезы.

«От боли», – подумала я.

– Теперь эта сука плачет, – прорычал Шон. – И почему же? Потому что кто-то понял, какая она шлюха?

Я пыталась посмотреть на него, пыталась увидеть в нем моего брата, но он толкнул меня, и я упала. Я отползла в сторону, потом поднялась. Кухня вращалась вокруг меня, в глазах мелькали розовые и желтые вспышки.

Мама плакала, вцепившись в волосы.

– Я вижу тебя насквозь! – орал Шон, и вид у него был безумный. – Ты притворяешься святой и непорочной. Но я вижу тебя. Я вижу, как ты заигрываешь с Чарльзом, как дешевая проститутка.

Он повернулся к маме, чтобы увидеть, какое впечатление произвели на нее его слова. Мама буквально рухнула на кухонный стол.

– Тара не такая, – прошептала она.

Шон все еще смотрел на нее. Он твердил, что она даже не представляет, какая я лгунья, как я ее дурачу, как дома притворяюсь хорошей девочкой, а в городе становлюсь лживой шлюхой. Я выбежала через черный ход.

Мама крикнула, чтобы я взяла ее машину и уезжала. Шон повернулся ко мне.

– Тебе понадобится это, – издевательским тоном прошипел он, крутя на пальце ключи. – Ты никуда не поедешь, пока не признаешься, что ты – шлюха!

Он схватил меня за запястье, и мое тело привычно изогнулось: голова склонилась до пола, рука оказалась за спиной, запястье того и гляди могло сломаться. Мои мышцы уже запомнили этот мучительный танец и теперь действовали сами по себе, опережая музыку. Мне не хватало воздуха, я склонялась все ниже и ниже, чтобы избавиться от боли в запястье.

– Скажи это, – требовал Шон.

Но я уже была в другом мире. Где-то в будущем. Через несколько часов Шон приползет к моей кровати на коленях и будет просить прощения. Я знала это даже в минуты мучительной боли.

– Что происходит? – донесся мужской голос с лестницы.

Я повернула голову и увидела между деревянными поручнями лицо. Это был Тайлер.

Я подумала, что у меня галлюцинации. Тайлер никогда не приезжал домой. При этой мысли я громко хрипло рассмеялась. Каким идиотом нужно быть, чтобы вернуться сюда, если уже удалось сбежать? В глазах снова появились розовые и желтые вспышки. Я была словно в снежном шаре. Это было хорошо. Значит, скоро я потеряю сознание. Я уже ждала этого момента.

Шон отпустил мою руку, и я снова упала. Я смотрела вверх и видела, что взгляд Шона устремлен на лестницу. Только тогда я поняла, что Тайлер действительно там.

Шон отступил назад. Он дожидался, когда отец и Люк уйдут на работу, чтобы ему никто не помешал. Он не собирался драться с младшим братом – не таким сильным, но все же довольно крепким.

– Что происходит? – повторил Тайлер.

Он пристально смотрел на Шона, наклонившись вперед, словно приближаясь к гремучей змее.

Мама перестала плакать. Она смутилась. Тайлер уже был чужим. Он уехал так давно, что перешел в категорию людей, от которых у нас были секреты, которым не следовало показывать этого.

Если бы я могла выбирать между продолжением того кошмара и вмешательством Тайлера, я бы предпочла кошмар. Конечно, я выбрала бы кошмар.

Тайлер сошел с лестницы и подошел к брату. Лицо его покраснело, он прерывисто дышал, но удивления в его взгляде не было. Мне показалось, Тайлер отлично знает, что делает, он уже делал это прежде, когда они были младше и еще сильнее отличались друг от друга. Тайлер наклонил голову и, не моргая, смотрел на Шона, словно говоря: «Что бы это ни было, прекрати немедленно!»

Шон начал что-то бормотать о моей одежде и о том, что я делала в городе. Тайлер махнул рукой, чтобы он замолчал.

– Я не хочу знать, – сказал он и повернулся ко мне: – Уходи отсюда.

– Она никуда не пойдет, – повторил Шон, крутя ключи на пальце.

Тайлер кинул мне свои ключи.

– Уезжай, – скомандовал он.

Я побежала к машине Тайлера, она стояла между грузовиком Шона и курятником. Я хотела уехать немедленно, но слишком сильно надавила на газ, и шины заскрипели. Гравий полетел во все стороны. Со второй попытки все удалось. Машина попятилась и развернулась. Я вырулила на дорожку и уже готова была покатить с холма, когда на крыльце появился Тайлер. Я опустила стекло.

– Не ходи на работу, – сказал он. – Он тебя там найдет.

Когда вечером я вернулась домой, Шона не было. Мама на кухне смешивала масла. Она ничего не сказала про утро, и я знала, что не должна ничего говорить. Я легла, но не могла заснуть очень долго. А потом я услышала звук приближающегося грузовика. Через несколько минут дверь моей спальни скрипнула. Я услышала щелчок выключателя, загорелся свет. На мою кровать кто-то сел. Я повернулась и увидела его. Он протягивал мне черную бархатную коробочку. Я не взяла, тогда он раскрыл ее и протянул мне нитку молочного жемчуга.