Ученица колдуна - [27]

 - Что с отцом? – еле слышно прошептала Моренка.

 - Он у себя. Ни на что не реагирует. Ему нужна Ваша забота… Он поправится, если Вы действительно любите его и готовы повзрослеть.

 - Хорошо. Я постараюсь. Мне просто нужно отдохнуть… Совсем немного…

 Аннабель обняла девушку, и та разрыдалась. И – эти слёзы – слёзы облегчения – были самым искренним признанием за всю жизнь Моренки.

Эпилог

 Солнечный свет едва окрасил крыши домов, а на швейной фабрике господина Фредерика уже вовсю кипела работа. Молодая хозяйка лично проверяла качество тканей, хвалила швей или велела исправлять допущенные ошибки, сама брала в руки иглы и нити и терпеливо показывала, как именно надо делать. Рядом с ней всегда находилась черноволосая девочка лет восьми. Говорили, что это дальняя родственница-сирота, которой госпожа Моренка фактически заменила старшую сестру. Девочка отличалась изрядной сообразительностью и отличной деловой хваткой. Господин Фредерик после трагической смерти старшей дочери три года назад практически не выходил из дома, и заботу о нём госпожа Моренка тоже целиком взяла на себя. Днём за ним ухаживала старая кухарка, да прибегала Аннабель, а вечерами Моренка сама подолгу рассказывала отцу о делах на фабрике, наливала ему ароматный чай, приносила сладости, допоздна вслух читала книги… И, хотя за все три года он всё ещё не сказал ни слова, девушка как-то заметила, как по его губам пробежала тень улыбки – когда она с гордость рассказывала о возросшем доходе на работе. Именно это подобие возврата робкой радости к любимому человеку стало для Моренки настоящим праздником – и она вечером послала Аннабель за огромным тортом.

 На праздниках госпожа Моренка появлялась только если требовалось продставлять товары с фабрики или встречаться с деловыми партнёрами. И хотя ей уже исполнилось 17, многие молодые люди с удовольствием разделили бы с ней всю свою жизнь, Моренка все попытки разговора о браке просто игнорировала. Поздно вечером, когда отец ложился спать, она уходила в свою комнату и, несмотря на усталость, брала бумагу и перо – и писала письма в неизвестность, не зная, где сейчас находится тот, кто должен был прочесть эти строки.

 «Зачем ты дал мне право выбора? Не зная его, я никогда бы ни решилась сделать то, что сделала… Зачем так горька та свобода, что ты даровал мне? Ведь ты знал, проклятый, что соблазн будет слишком велик, что я не выдержу, что сердце моё разорвётся, выпуская на волю чудовище… Зачем ты простил меня? И – знаю – что бы я ни совершила – ты уже даровал мне вечное прощение… Это хуже любого наказания! Я хочу, чтобы ты ненавидел меня. Чтобы желал мне смерти – мучительной и страшной. Такой, какую я заслужила. Будь ты проклят – до самой гибели этого мира. Пусть ни Тьма, ни Свет никогда не примут тебя. Это ты сделал меня чудовищем. Я никогда не прощу тебя. Ты ведь знал, что я – просто слабый человек… зачем же заставил поверить в то, что я – всемогущая королева? Зачем дал мне право распоряжаться чужими жизнями? Глупец… Я буду вечно следовать за тобой – по любым дорогам любых миров. Просто для того, чтобы ты ответил мне: зачем ты дал мне право выбирать?

 Почему моё сердце всё ещё рвётся к тебе? Почему – бессмертный – ты заставляешь меня думать о возможности заслужить право быть рядом? Когда-нибудь моя жизнь здесь закончится – и там, в других мирах, даже встретив тебя, возможно, я уже не вспомню… А ты сам нашёл дорогу к смерти, столь желанной тобой?..»

 Очередное письмо бережно запечатывалось в конверт и складывалось в ящик стола. Нет такой магии, что могла бы помочь этим письмам попасть в руки того, кому они адресовались. И Моренка, понимая это, просто ложилась в кровать и снова погружалась в липкую тьму пустых сновидений, чтобы рано утром снова бежать на фабрику, стремясь забыть саму себя.

 Но однажды произошло чудо. Вечером, когда отец уже ушёл к себе, Аннабель торжественно подошла к Моренке, протягивая ей письмо в синем конверте с золотым тиснением. Здесь таких не делали, так что письмо явно пришло издалека. С замиранием сердца девушка приняла этот странный дар судьбы и, не дожидаясь, пока Аннабель уйдёт, дрожащими пальцами разорвала тонкую бумагу. Знакомый почерк заставил Моренку рухнуть в кресло и яростно читать, глотая внезапные слёзы.

 «Милая малышка! Думаю, прошёл уже достаточно большой срок, чтобы твоя ненависть приутихла, и ты могла бы прочесть эти строки спокойно. Я знаю, что тебе за это время пришлось вытерпеть очень многое, и, думаю, ты смогла понять, почему я отказался от твоего вызова на магический поединок. Битва до смерти… Это так глупо и по-детски! Вряд ли бы ты смогла победить бессмертного. А если бы и смогла – моя ответственность перед Аннабель не позволила бы мне допустить такой глупой и ненужной смерти. А если бы победил я? Остался бы вечно существовать с чувством вины… Но это – не самое страшное. Твоя нелепая смерть наверняка убила бы Фредерика. Подумай – стоила бы твоя гордость жизни отца?

 Твоё взросление далось тебе тяжело – и это тоже моя вина, малышка. Но если бы я не дал тебе свободу выбора – смогла бы ты побороть свою ненависть? Смогла бы победить саму себя? И – что я хочу знать – смогла ли ты простить саму себя, дать себе свободу? Малышка, в этой жизни ты можешь исправить все ошибки, кроме одной – смерти. И, хотя надежда – вещь пустая, я всё же смею надеяться, что когда-нибудь мы встретимся, и я смогу с гордостью сказать – да, это моя ученица.