Ученица - [32]

Шуля в конце концов, не стерпел, и бросился на Плотникова, но тот сделав несколько боксерских выпадов, принялся носиться по классу, хихикая, задевая парты и стулья. Шуля залез ногами на парту, и побежал по ряду, прыгнул на Плотникова, тот успел увернуться и Шуля влетел в шкаф, впечатав дверцу вовнутрь.

Остальные разговаривали громче и громче, так что Турке хотелось схватить стул и разбить о голову Плотникова, но он продолжал сидеть, чувствуя, что если начнет драку, то контролировать себя не сможет.

— Что за шум? — историк вернулся в класс, Плотников как по мановению волшебной палочки, успел сесть на свое место, а Шуля слез с парты, оставив на ней грязные отпечатки подошв.

— Так, ничего, — ответил Плотников. — Долго сидели, разминаемся.

— Можете пойти в коридор поразминаться, я никого не держу.

— Ви ее руками мили? — перебил Андраник. — Там моча била!

— Андрей Викторович бросил на него взгляд. Поднял брови, но ничего не говоря, все так же, «палочками», положил губку, но не в короб, а на полочку.

— Не беспокойся, Асатрян, рамки личной гигиены соблюдены. Но если такое повторится, я на голову выжму ее лично тебе. Независимо от того, кто будет виноват. Заметано?

— Ага, попробуйте… — буркнул Андраник, пряча взгляд.

— Что ж, раз уж мы разобрались с этим, тогда продолжим. Времени не так много осталось.

Удивительно, но минуты до конца урока прошли в тишине. Иногда такие моменты бывали даже в самом несносном, шумном классе, и обычно их сопровождало выжидающее внимание учеников — перед очередным «приколом».

Сейчас же ничего такого. Андрей Викторович вовсе не был рад маленькому успеху (собственно, успеху ли?), а еще ему казалось, что он упустил кое-что важное.

Глава 11. ТАИНСТВЕННЫЕ ПЕРСОНАЖИ

Закончилась перемена. Тренькнул короткий звонок на седьмой урок, в классе опять повисла пыльная тишина. Андрей Викторович уронил голову на руки, сложенные на столе. Вдохнул, выдохнул. Сегодня он справился лучше. Да, ему показалось, что он смог немножко скорректировать курс огромного металлического колеса, которое перемалывало здоровье, нервы и судьбы учеников. Только нужно ли ему это? Ради чего?

Он не успел придумать ответ. Скрипнула дверь и преподаватель тут же поднял голову. Сердце екнуло. Появление фигуры на пороге и напугало и удивило преподавателя.

— Ты за журналом? Я его не заполнил еще. Сам отнесу в ячейку.

Воскобойникова меж тем шла между рядами парт. В той же самой куртке, в которой попала под его машину. Опять в юбке. В некоторых гимназиях носят такие — плиссированная, в красно-коричневую клетку. Весь урок историк сконцентрировался на учебном материале и других вещах, так что не замечал как выглядит Воскобойникова, хотя и ощущал исходящие от нее флюиды. Порхание ресничек, взгляды, покусывание ручки, невинные жесты. Он знал, кому все это предназначается.

Ученица подошла ближе и села за первую парту, не отводя взгляда от историка.

— Здорово вы сегодня с ними, Андрей Викторович.

Он долго изучал девчонку. Она глядела в ответ, явно смущаясь. В конце концов, преподаватель отвел взгляд. Открыл журнал, принялся заполнять. Если девчонка хочет сидеть и ждать — пусть сидит. Если хочет играть в заботливую-умную-женщину, что ж, пускай. Он черкал в журнале, сделал ошибку и ругнулся. Воскобойникова хихикнула, а потом сказала:

— Вы ведете себя правильно. Надо с нами как сегодня, только еще более жестко. И холодно, без эмоций. Они специально вас выводят, им только это и надо. А если спокойным быть, тогда им надоест, и…

Историк посмотрел на нее исподлобья:

— Алина… Ценю твои замечания, но у вас ведь закончились уроки? Тебе вовсе не обязательно сидеть здесь и ждать журнал.

— Да. Откуда вы знаете, что закончились? — прищурила она обильно подмазанные черным карандашом глаза.

— Интуиция, — Андрей Викторович постучал кончиком ручки по столу. Девушка поджала губы, он продолжил заполнять бесконечные (бесполезные) поля. «Перо» скрипело в тишине. — Шучу. Я посмотрел расписание.

— Ой, я вас отвлекаю, извините, — протянула Воскобойникова. Помолчала некоторое время и добавила: — Почему вы не спрашиваете, как моя нога после аварии? — девушка поерзала.

— Как твоя нога после аварии? — эхом отозвался преподаватель, не глядя на ученицу.

— Болит до сих пор. И смотрите, — Воскобойникова встала, взяла стул и села рядом. — Видите, какие синяки?

Преподаватель хотел спросить, почему на ней нет колготок, но вопрос этот растаял на заднем плане сознания, как снежинка за окном. Алина подтянула юбку, открывая бедро до середины. Кожа белая, сахарная, гладкая. И вот синячище с оплывшими желтыми краями. Размером с зеркальце в которое Воскобойникова так любит рассматривать себя. — Видите? — капризно протянула девушка, выпятив нижнюю губку. — Когда он пройдет?

— Н-не знаю, — кашлянул Андрей Викторович.

— Может быть, так он исчезнет быстрее…

Он сам не понял, как его кисть оказалась в ее бархатистых пальчиках, которые направили, а затем и накрыли ладонью синяк. Глаза девушки внимательно следили, гипнотизировали. Темные, почти черные, жаркие и манящие. Бедро оказалось горячим, несмотря на прохладу класса. Преподаватель мог бы убрать кисть, но его будто облепил теплый воск, склеил суставы, с каждой секундой заставляя расслабляться все сильнее и сильнее.