Учебные часы - [85]

— Так и есть.

* * *

Мое сердце колотится со скоростью миллион миль в минуту, колотится так, как никогда раньше. Даже когда меня представили скауту олимпийской сборной по борьбе в прошлом семестре. Даже когда я сказал ему нет, я не собирался продвигать свою карьеру в борьбе и присоединяться к команде.

С меня хватит. Я принял решение.

Следующим летом я планирую стажироваться в юридической фирме в моем родном городе, с надеждой получить работу в их отделе кадров. Потом мы с Джеймсон купим дом, будем жить вместе, поженимся и сделаем детей в кардиганах.

Я открываю черную бархатную шкатулку с кольцом, опускаюсь на одно колено и протягиваю ей. Голубые глаза Джеймсон расширяются, руки взлетают ко рту в изумлении.

— Себастьян, — задыхается она. — Оно прекрасно.

От моего внимания не ускользает, что она не потянулась за кольцом.

— Джеймсон Виктория Кларк. Ты выйдешь за меня?

— Я не знаю, что сказать…

— Скажи «да», — смеюсь я, как будто нечего обсуждать, и дело сделано. — Я что, шокировал тебя до чертиков? Почему ты не говоришь «да»?

— Я не могу, — шепчет она, прерывисто дыша. Воздух становится холодным, изо рта поднимается пар. — Я не могу выйти за тебя замуж.

Не может выйти за меня? Что за хрень?

— Не можешь? — Я захлопываю коробку с кольцом. — Или не выйдешь.

Она едва заметно качает головой.

— Не могу. Не выйду.

— Почему? — требую я. — Почему ты отказываешься выйти за меня замуж?

— Ты даже не знаешь меня Себастьян.

Я неуклюже поднимаюсь на ноги и тянусь к ней.

— Детка, пожалуйста. Что значит, я тебя не знаю? Ты мой лучший друг.

— И ты мой…

— Тогда почему ты не соглашаешься? — Повторяю я, голос срывается. — Я тебе все рассказываю, ты знаешь то, чего не знают даже мои родители и сестра. Вещи, которые я никогда не говорил ни ребятам, ни тренерам. — Я втягиваю воздух. — Джеймс, Я… Я…

Три маленьких слова, которые я никогда ей не говорил, застряли у меня в горле, душат меня, заставляют колебаться.

Джеймсон отстраняется, ее брови взлетают вверх. Она сердито смотрит на меня.

— Видишь? Вот оно. Вот почему я не могу выйти за тебя.

— Большое дело. Прошло всего семь месяцев. Многие люди не произносят слово на букву «Л» всего через несколько месяцев.

— Замолчи, Себастьян, ты делаешь только хуже. Тот факт, что ты даже не можешь сказать мне, что ты Л… — ее рыдания обрывают все, что она собиралась сказать.

— Детка, я идиот… а чего ты ожидала?

— Я ожидаю большего, чем человек, который извиняется за то, что не может сказать мне то, что он чувствует.

Ее гнев превращается в крик, по раскрасневшимся щекам струятся слезы.

— Не плачь, пожалуйста, не плачь.

Не плачь. Не плачь.

— Этот сон превращается в гребаный кошмар, — стону я.

— Это потому, что ты спишь.

— Нет, — возражаю я. — Это чертовски страшный кошмар, Джеймсон…

— Себастьян. Себастьян, проснись, тебе снится сон.

Вздрогнув, я задыхаюсь, заставляя себя проснуться.

— Шшш, ты кричал. — Нежная ладонь Джеймсон мягко скользит по моей спине, опускается на талию и обвивается вокруг талии.

Я чувствую, как ее пухлые губы целуют мои лопатки, ее горячее дыхание ласкает мою обнаженную кожу, когда она обнимает меня сзади.

— Кричал?

— Да, — шепчет она, снова целуя меня в плечо.

— Черт, извини. Я тебя разбудил?

Она кивает.

— Да, но все в порядке.

Дерьмо.

— О чем я говорил?

— Ты не помнишь?

Я лежал в темноте, уставившись в стену, прежде чем перевернуться на спину. Лунный свет заливает гостиничный номер, бросая теплый свет на красивое, встревоженное лицо Джеймсон.

— Помню.

— Хочешь поговорить об этом? — Ее голос нежная ласка.

— Я просил тебя выйти за меня замуж, а ты отказалась.

— Почему я отказалась? — Джеймсон прикусывает губу, чтобы скрыть улыбку. Я вижу ее белые зубы, сверкающие на фоне света, проникающего в комнату.

— Потому что я еще не сказал, что люблю тебя. — Мой голос тихий и отстраненный, потому что, хотя это был сон, я чувствую себя мудаком.

— О?

Я ведь действительно пока не сказал ей. Мы официально вместе уже больше полугода, и все, что я когда-либо делал, это показывал ей своим телом, как сильно я забочусь о ней. В этой части я великолепен. Это легко. Секс. Привязанность. Держаться за руки. Шептать слова через библиотечный стол. Время от времени, она позволяет мне трахать ее в кабинете.

Я ни разу не сказал Джеймсон, что чувствую к ней всем сердцем, как люблю ее ум и сарказм. Как я люблю ее остроумие и то, что она не терпит моего дерьма. Или безостановочную чушь Зика.

Как я ее люблю.

Неудивительно, что она отвергает меня в моих собственных проклятых снах.

Я мудак.

— Джеймс?

— Себастьян? — На этот раз, когда она улыбается, она даже не пытается это скрыть.

Я поворачиваюсь к ней лицом, мы прижимаемся друг к другу в центре кровати, ее руки лежат у меня на животе. Мои пальцы нащупывают и убирают волосы с ее виска, и я глажу ее лоб.

— Я люблю тебя. Больше всего на свете.

Вот. Я сказал это.

И как это ни странно, у нее перехватило дыхание, совсем как в кино, когда девушка так поражена и довольна, что на секунду теряет дыхание.

— Я знаю, что ты любишь меня. — Задумчивый и полный удивления голос. — Я тоже тебя люблю.

Почему-то этого недостаточно.

— По-настоящему, детка. Единственный человек, которого я люблю больше тебя, я сам.