Учебные часы - [83]
Она закатывает глаза.
— Не будь ослом. Конечно, ты мне небезразличен.
Небезразличен. Интересно, это кодовое слово для более сильного чувства, которое она еще не готова признать… так же, как я не признался ей или сказал это вслух.
Еще слишком рано знать наверняка.
Верно?
И снова в комнате воцаряется осязаемая тишина, над нами нависает тяжесть слов.
— Джеймсон, позволь мне… — мой голос замолкает, следующие слова срывают напряжение. — Заняться с тобой сексом на столе.
— Боже мой! — Она смеется и бросает в меня ручку. Она попадает мне в грудь и рикошетом отскакивает на ковровое покрытие. — Мы не будем заниматься сексом в общественном месте!
Я обвожу рукой комнату.
— Брось, это же не публичное место. Здесь четыре стены и крепкая дверь, если не считать окна. Кроме того, не говори, что ты не думала сделать это со мной каждый раз, когда мы были здесь.
— Хм, я могу честно сказать, что не думала об этом, но очевидно, что ты думал.
Я смотрю на нее как на сумасшедшую.
— Хм, ясно. Жаль тебя расстраивать, но трахаться — это единственное, о чем я думаю, когда я с тобой.
— Ладно, выкинь это из головы, мы не будем заниматься сексом в библиотеке.
— Что нужно сделать, чтобы убедить тебя?
— Ничего. Ничто не убедит меня позволить тебе заняться со мной сексом на столе. Этого не случится.
— Хочешь поспорить?
Еще раз закатывает глаза — уже третий.
— Нет, Себастьян, потому что ты все еще должен мне за последнее пари.
— А если я заплачу тебе оргазмами? Двести пятьдесят штук.
— Хммм. — Она постукивает розовым ногтем по подбородку, обдумывая мое предложение. — Хорошо. Я подумаю об этом.
Моя ухмылка самодовольная.
— В последний раз, когда ты сказала, что я подумаешь об этом, ты засунула свой язык мне в глотку посреди библиотеки.
— Заткнись! — Она бросает другую ручку. — Мы можем приступить к работе?
— О боже… прямо здесь… неужели ты не можешь сделать это посильнее?
— Детка, я пытаюсь… если я сделаю это еще сильнее, я разобью этот дерьмовый стол. Это фанера.
— Моя задница… моя задница на клавишах ноутбука, и они впивается в мое бедро… О боже…Не прекращай делать это… так хорошо…
— Черт…черт…ты слышала треск? Я говорил тебе, что мы собираемся… сломать этот… гребаный… стол.…
— Это стоит того… вот так с-стоит… так стоит…
— Не останавливайся, не останавливайся, я сейчас кончу, я … кончу…
— Вот вам и отказ от секса на публике, Маленькая Мисс Кокетка.
— Давай, детка. — Джеймсон имитирует мужской голос. — Вряд ли, это публичное место. Здесь четыре стены и крепкая дверь, если не считать окна.
— Очень смешно, умник.
— У нас нет времени нежиться в лучах воспоминаний. Тебе стоит подтянуть штаны.
— Нежиться в лучах воспоминаний… мне нравится, как это звучит.
— О-о-о, ты все-таки скрытый романтик.
— Да, наверное.
Эпилог
«Иногда она будит меня посреди ночи минетом. Как-то раз после этого она накормила меня бутербродом. Очевидно, мне нужно блокировать это дерьмо».
— Какого черта ты со своим дерьмом делаешь на моем крыльце?
Дует ветер, поднимая снег и посылая холодный ветер, проносящийся мимо меня в гостиничный номер. От порыва ветра длинные распущенные волосы Джеймсон развиваются вокруг её плеч.
Я стою перед той же дверью номера, позволяя своей красной сумке упасть на замерзшую, заснеженную землю. Ярко-зеленый сноуборд прислонен к дверному косяку вместе с черной сумкой и моей одеждой.
— Мой старый приятель Чед сказал, что твоя соседка по комнате бросила тебя, — поддразниваю я, небрежно пожимая плечами.
— Чед, говоришь? Хммм… я слышала, что он окончил колледж и получил работу в технической компании. Тебе придется придумать что-нибудь получше; я не могу позволить кому-то пройти через эту дверь, мой парень убьет меня, и он будет здесь с минуты на минуту.
— Твой парень, звучит потрясающе, и очень хорошо выглядит.
Джеймсон скрещивает руки на груди и уклончиво пожимает плечами.
— Ну, с ним все в порядке. Я бы не стала выталкивать его из постели.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее улыбающиеся губы, поднимаю сумку и вхожу в номер.
— Поразительно. Это место выглядит так, как мы его оставили.
— Да. Та же кровать, тот же комод, та же крошечная ванная.
— Ах да, крошечная ванная греха, сцена всех мастурбационных излучений. — Мой смех наполняет старомодный гостиничный номер, когда я подхожу к комоду, чтобы положить свои вещи.
— Не мог бы ты не напоминать мне? — Вопрос Джеймсон бьет мне в спину.
Я оглядываюсь через плечо.
— Ты стояла и смотрела, детка. Это не могло быть так уж ужасно.
— Это только потому, что меня застали врасплох.
— Да… но потом ты подслушивала под дверью, как я кончил.
— Я нахожу очень невежливым с твоей стороны поднимать этот вопрос, — возмущенно замечает она.
— Правило номер двадцать…
Джеймсон поднимает палец и кокетливо шевелит им.
— Не-а, у нас уже двадцать два.
— О, простите меня, мэм. Правило номер двадцать три: пока мы в отпуске, мы должны постараться сделать все так, как делали это в прошлый раз.
Она настроена скептически.
— Хочешь пойти в вестибюль и посмотреть, как я даю свой номер совершенно незнакомым людям?
— Конечно! Это будет романтично.
— Та поездка не была романтичной. Она была утомительной.
Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.
Когда-то Лера, Андрей и Вика учились на одном курсе театрального института. Теперь Вика замужем за банкиром, Андрей успешно работает в театре марионеток, а Лера трудится в фирме, которая помогает обиженным мстить.И кто бы мог подумать, насколько крепко их жизни переплетены в один клубок. Распутать его можно… но сложно… и нужно ли?А быть счастливой так важно.
Эти двое, как только их взгляды впервые встретились, поняли: они созданы друг для друга. Но она, частный детектив, подозревает его в совершении преступления, а он не сомневается, что ее интерес к нему продиктован лишь стремлением помочь полиции упрятать его за решетку.Добьются ли они правды и справедливости, найдут ли путь к счастью? Ответы на эти вопросы автор, на протяжении всего романа держащий читателя в напряжении, даст лишь на последних страницах.
Оливия Уэдсли – известная английская романистка, культивировавшая жанр любовного романа. Творчество ее, рассчитанное на массового читателя, насыщено мелодраматизмом, отличается глубиной проникновения в женскую психологию.
Роман «Память и желание» – это захватывающее повествование о двух поколениях семьи Сильви Ковальской – женщины яркой, притягательной и одновременно несущей в себе разрушительную силу. Она – источник и причина тщательно скрываемой семейной тайны, разгадку которой читателям предстоит узнать лишь в самом финале.
Лучший способ для студентки подзаработать — устроиться няней к четырехлетнему отпрыску весьма состоятельной семьи.Всего-то и надо — иметь терпение, забыть о собственных амбициях и… не терять чувства юмора, даже когда приходится работать дни напролет!Дитя, конечно, не сахар…Его родители — просто ночной кошмар наяву…Зато рядом — весьма обаятельный сосед. Уж он-то наверняка не даст юной няне скучать по вечерам!