Учебные часы - [83]

Она закатывает глаза.

— Не будь ослом. Конечно, ты мне небезразличен.

Небезразличен. Интересно, это кодовое слово для более сильного чувства, которое она еще не готова признать… так же, как я не признался ей или сказал это вслух.

Еще слишком рано знать наверняка.

Верно?

И снова в комнате воцаряется осязаемая тишина, над нами нависает тяжесть слов.

— Джеймсон, позволь мне… — мой голос замолкает, следующие слова срывают напряжение. — Заняться с тобой сексом на столе.

— Боже мой! — Она смеется и бросает в меня ручку. Она попадает мне в грудь и рикошетом отскакивает на ковровое покрытие. — Мы не будем заниматься сексом в общественном месте!

Я обвожу рукой комнату.

— Брось, это же не публичное место. Здесь четыре стены и крепкая дверь, если не считать окна. Кроме того, не говори, что ты не думала сделать это со мной каждый раз, когда мы были здесь.

— Хм, я могу честно сказать, что не думала об этом, но очевидно, что ты думал.

Я смотрю на нее как на сумасшедшую.

— Хм, ясно. Жаль тебя расстраивать, но трахаться — это единственное, о чем я думаю, когда я с тобой.

— Ладно, выкинь это из головы, мы не будем заниматься сексом в библиотеке.

— Что нужно сделать, чтобы убедить тебя?

— Ничего. Ничто не убедит меня позволить тебе заняться со мной сексом на столе. Этого не случится.

— Хочешь поспорить?

Еще раз закатывает глаза — уже третий.

— Нет, Себастьян, потому что ты все еще должен мне за последнее пари.

— А если я заплачу тебе оргазмами? Двести пятьдесят штук.

— Хммм. — Она постукивает розовым ногтем по подбородку, обдумывая мое предложение. — Хорошо. Я подумаю об этом.

Моя ухмылка самодовольная.

— В последний раз, когда ты сказала, что я подумаешь об этом, ты засунула свой язык мне в глотку посреди библиотеки.

— Заткнись! — Она бросает другую ручку. — Мы можем приступить к работе?

* * *

— О боже… прямо здесь… неужели ты не можешь сделать это посильнее?

— Детка, я пытаюсь… если я сделаю это еще сильнее, я разобью этот дерьмовый стол. Это фанера.

— Моя задница… моя задница на клавишах ноутбука, и они впивается в мое бедро… О боже…Не прекращай делать это… так хорошо…

— Черт…черт…ты слышала треск? Я говорил тебе, что мы собираемся… сломать этот… гребаный… стол.…

— Это стоит того… вот так с-стоит… так стоит…

— Не останавливайся, не останавливайся, я сейчас кончу, я … кончу…

* * *

— Вот вам и отказ от секса на публике, Маленькая Мисс Кокетка.

— Давай, детка. — Джеймсон имитирует мужской голос. — Вряд ли, это публичное место. Здесь четыре стены и крепкая дверь, если не считать окна.

— Очень смешно, умник.

— У нас нет времени нежиться в лучах воспоминаний. Тебе стоит подтянуть штаны.

— Нежиться в лучах воспоминаний… мне нравится, как это звучит.

— О-о-о, ты все-таки скрытый романтик.

— Да, наверное.

Эпилог

«Иногда она будит меня посреди ночи минетом. Как-то раз после этого она накормила меня бутербродом. Очевидно, мне нужно блокировать это дерьмо».

Себастьян

— Какого черта ты со своим дерьмом делаешь на моем крыльце?

Дует ветер, поднимая снег и посылая холодный ветер, проносящийся мимо меня в гостиничный номер. От порыва ветра длинные распущенные волосы Джеймсон развиваются вокруг её плеч.

Я стою перед той же дверью номера, позволяя своей красной сумке упасть на замерзшую, заснеженную землю. Ярко-зеленый сноуборд прислонен к дверному косяку вместе с черной сумкой и моей одеждой.

— Мой старый приятель Чед сказал, что твоя соседка по комнате бросила тебя, — поддразниваю я, небрежно пожимая плечами.

— Чед, говоришь? Хммм… я слышала, что он окончил колледж и получил работу в технической компании. Тебе придется придумать что-нибудь получше; я не могу позволить кому-то пройти через эту дверь, мой парень убьет меня, и он будет здесь с минуты на минуту.

— Твой парень, звучит потрясающе, и очень хорошо выглядит.

Джеймсон скрещивает руки на груди и уклончиво пожимает плечами.

— Ну, с ним все в порядке. Я бы не стала выталкивать его из постели.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее улыбающиеся губы, поднимаю сумку и вхожу в номер.

— Поразительно. Это место выглядит так, как мы его оставили.

— Да. Та же кровать, тот же комод, та же крошечная ванная.

— Ах да, крошечная ванная греха, сцена всех мастурбационных излучений. — Мой смех наполняет старомодный гостиничный номер, когда я подхожу к комоду, чтобы положить свои вещи.

— Не мог бы ты не напоминать мне? — Вопрос Джеймсон бьет мне в спину.

Я оглядываюсь через плечо.

— Ты стояла и смотрела, детка. Это не могло быть так уж ужасно.

— Это только потому, что меня застали врасплох.

— Да… но потом ты подслушивала под дверью, как я кончил.

— Я нахожу очень невежливым с твоей стороны поднимать этот вопрос, — возмущенно замечает она.

— Правило номер двадцать…

Джеймсон поднимает палец и кокетливо шевелит им.

— Не-а, у нас уже двадцать два.

— О, простите меня, мэм. Правило номер двадцать три: пока мы в отпуске, мы должны постараться сделать все так, как делали это в прошлый раз.

Она настроена скептически.

— Хочешь пойти в вестибюль и посмотреть, как я даю свой номер совершенно незнакомым людям?

— Конечно! Это будет романтично.

— Та поездка не была романтичной. Она была утомительной.