Учебное пособие по социальной философии - [3]
1) гуманитарное знание,
2) социально-экономическое знание,
3) социально-философское знание.
В чем особенности каждого из этих типов?
Предметом гуманитарного знания выступает субъективный мир человека. Социальное бытие рассматривается в нем субъективно, через его значимость для человека. Объектом изучения гуманитарных наук являются духовные и культурные явления, человек, общество. Сюда прежде всего относятся педагогика, психология, эстетическое и нравственное образование, художественное творчество.
Социально-экономическое знание ориентировано на описание тех процессов, которые оказывают значительное воздействие на развитие общества и прежде всего – отношения собственности, распределения, обмена и потребления материальных благ, то есть экономическую жизнь общества. Этот тип знания приближается к естественнонаучному, поэтому в нем широко используются математические и другие точные методы познания.
Среди всех типов социального познания социально-философское знание занимает особое место. Как говорят философы, оно является системообразующей основой для всех социальных знаний. Оно разрабатывается на базе обобщения практики конкретного исторического этапа развития общества и ориентировано на выработку наиболее общих представлений о природном и социальном бытии человека, законах его развития и отношения к миру. Социально-философское знание выделяет основные формы человеческой деятельности, основные законы их функционирования и развития, анализирует взаимосвязь и взаимовлияние основных сфер жизнедеятельности общества и место человека в этих системах.
Ряд авторов предлогает другой подход к выделению типов социального знания. По их мнению, такое познание делится на две значительно отличающихся друг от друга подсистемы. Познание законов функционирования общества осуществляется общественными наукам, а познание человеком самого себя, своего Я, ценностно-смысловой сферы бытия – так называемыми гуманитарными науками. Разумеется, деление социального знания на науки о человеке и его месте в мире и науки об обществе достаточно условно. Однако такое деление имеет свое глубинно– содержательное основание.
Многим со школьной скамьи знакома расхожая фраза: критерием истинности наших знаний является практика. Истина – это адекватность представлений субъекта действительности, о чем подробно говорилось в первой части курса философии. Но достижима ли истина в социальном познании? Попытаемся более подробно разобраться в этом актуальном и затрагивающем каждого вопросе. Для этого, очевидно, надо ответить на вопрос о том, сколько может быть истин? Ответ, который очевидно напрашивается, звучит так: когда дело касается человеческих отношений, истин столько, сколько и людей. Нередко, являясь свидетелями какой-нибудь полемики, мы слышим доводы одной стороны и (особенно если эта сторона нам симпатична) склонны с ними согласиться. Но вот в спор вступает сторонник иной точки зрения, и нам кажется, что он… тоже прав. Так обстоит дело в мире повседневности.
В социальных науках, где ученые вооружены арсеналом разнообразных методов исследования, обширным кругом источников и богатым опытом многих своих предшественников, дело обстоит еще более серьезно.
Авторы уже упоминаемой нами работы по теории позна ния (см: Теория познания. Т. 4. С. 18) объясняют наличие мно жества самых разноречивых мнений ученых по проблемам общест венной жизни следующим образом.
Невозможность давать однозначные ответы на вопросы, которыми занимается социальная наука, связана с принципиальной эмпирической несопоставимостью различных теоретических конструкций. Причина множественности возможных форм описания социальной реальности – в отсутствии универсальных исходных допущений, удовлетворяющих представителей различных мировоззрений и культур. Это приводит к попыткам охватить все предметное поле социального знания с помощью одного принципа, который К. Маркс в конечном счете видел в экономике, немецкий социолог рубежа XIX-ХХ веков М. Вебер – в рациональности, современный философ из ФРГ Ю. Хабермас – в коммуникативном действии. Принципиальная методологическая неустранимость ценностных компонентов делает названные социальные концепции эмпирически равноправными. Столкновение различных теоретических систем оказывается в конечном счете столкновением исходных, ценностно окрашенных установок. Множество концепций, отражающих различные ценности, оказывается естественным и неустранимым. Следовательно, источник многооб– разия социальных концепций, описывающих социальные процессы, – наличие в обществе разнонаправленных ценностно-мировоззренческих установок, влияющих на характер исходных положений теорий и специфику их обоснования.
Конечно, нужно учитывать, что до тех пор, пока понятие истины используется не строго, а в общем виде, трудностей может и не возникнуть. Но в социальных науках на первое место часто выступает не познавательный, гносеологический, интерес исследователя, а ценностные установки тех, кто заинтересован в данном исследовании. Это, конечно, не нужно понимать как злонамеренную подтасовку фактов. Просто социальные науки (какими бы затеоретизированными они не казались на первый взгляд), задевают интересы многих людей, а потому носят ярко выраженную аксиологическую, т. е. ценностную окраску. Известный отечественный методолог науки А. Никифоров в связи с этим предложил в том, что касается познания в естественных науках, оставить термин “истина”, а в том, что относится к социальному познанию ввести термин “правда”, как соединение аксиологических и гносеологических характеристик познания (Никифоров А. Революция в теории познания? // Общественные науки и современность. 1995. N 4. С. 117).
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.