Участник поисков - [77]

— Тебе б что бы ни жрать — все только б на халяву! — возмущенно воскликнула Элен и вырвала банку у него из рук. — Тебе что — аванса от Стука мало? Доберемся до города, — продолжала она, отбрасывая в сторону самовскрывающуюся крышку консервов, — и закусим в приличном кафе...

С этими словами она тем не менее принялась сосредоточенно вываливать содержимое банки в прихваченную со стола плошку. Сыскалась и ложка, которой она зачерпнула армейский харч, попробовала и, произнеся «м-м-м-м!», принялась поглощать его с изяществом светской дамы, вкушающей, скуки ради, суп из соловьиных языков.

— Вот она — цыганская душа, — вздохнул Бэзил и отправился за второй банкой корма.

— Послушай, — спросил он, снова появляясь на свет божий, — так ты всерьез говорила тогда об этих... О Зеленых чертях? Или это шутка такая? Вопрос не праздный!

— Если не праздный, то отвечаю: не шутка, — заверила его Элен, смакуя крохотный кусочек мяса. — Зеленые черти — это, если можно так выразиться, овеществленные страхи. Ожившие...

— Это как? — не понял Бэзил, обжегся саморазогревшейся банкой, чуть было не уронил ее и зашипел от ожога и досады.

— А вот так! — пояснила Элен, любуясь содержимым очередной ложки. — О психоморфах слыхал?

— Слыхал, — пожал плечами Бэзил и зажмурился, втягивая носом аппетитный мясной дух, разлившийся по хижине из вскрытой им банки. — Даже видал — на выставке, на Океании... А они тут при чем?

— А при том, что черти — это и есть разновидность психоморфов. Особый их вид. Очень редкий. Они, например, в Рощах за Болотами водятся... Они не просто воспроизводят форму того, что у людей в подсознании. Они еще и эти... динамические структуры воспроизводят... Поведение, в смысле... И потом живут самостоятельной жизнью.

— М-м-м... И долго живут? — осведомился Бэзил сквозь набитую в рот тушенку.

— Никто не знает. Но, наверное, очень долго. Говорят, что те черти, что бродят по Болотам и вокруг, — это порождение подсознания многих поколений алкоголиков, что обитали на Старых мельницах, которые построили здесь в Эпоху Изоляции. Еще до того, как заключили договор со звеннами и вернули им Лес...

— И андроиды с ними дружат?

— Что-то вроде того. Иногда они совместно устраивают разные розыгрыши. Особенно если чувствуют себя обиженными...

Элен дернула плечом и усмехнулась, как если бы речь шла о проделках непослушных детей.

— Ты скажи лучше, — спросила она, — почему считаешь, что вопрос твой не праздный?

Вопрос, похоже, застал Бэзила врасплох. Он потряс головой, словно отгоняя какую-то непрошеную мысль.

— Так... — поморщился он. — Глупость, в общем. Просто подумалось, что слишком много на этой планеточке чертовщины творится. И может, малек этот — вовсе не малек, а... В общем, чушь это. Вот ты лучше объясни — если тут у вас такие интересные твари водятся, так почему же за ними не гоняются по всем Болотам яйцеголовые зоологи и биологи со всей Федерации, а только слухи передаются из уст в уста?

Каманера косо усмехнулась.

— Большая Колония не торопится делиться своими секретами с кем попало. Никому не нужно, чтобы здесь толпились, всякие посторонние. С нас здесь хватает повышенного интереса всевозможных спецакадемий к проблеме андроидов. Местный университет и всякие там академии со временем сами со всем этим разберутся. Или не разберутся...

Она легкомысленно взмахнула рукой.

— А ты сама-то их видела? Или это только так — бабушкины сказки?

— Я разное видела... — неопределенно ответила Каманера, вычишая свою плошку. — Ты ведь и про то тоже думал, что это бабушкины сказки. Про то, что делают со мной луны..

Бэзил поперхнулся, отставил прочь опустошенную банку и резко изменил тему разговора:

— Так или иначе, а никаких следов милой крошки — Орри Нолана — мы так и не нашли.

— Откуда ты взял, Бэз, что мы не нашли никаких следов? — пожала плечами Элен. — Разве никто не трогал камень над Странным ключом? Кстати, кому потребовалось менять там камень? Раньше там был совсем другой...

Бэзил только фыркнул.

— Слушай, Элен, — раздраженно начал он. — Конечно, я понимаю, что милые твоему сердцу воспоминания не дают тебе покоя, но, извини меня, то, что за десяток с лишним лет кто-то утащил от лесного родничка один булыжник, а еще кто-то приволок туда другой, не имеет ни малейшего отношения к чертову мальчишке.

— За тем исключением, что он таки добрался до Странной воды, за которой отправился. Во всяком случае, он покопошился вокруг ключа...

— Почему ты думаешь, что копошился именно он?

— Потому что за одну ночь к Странному ключу такого паломничества быть не может. К нему вообще неделями никто не подходит. Лес звеннов — место безлюдное. Это был малек. Больше некому.

В метре ниже, в слабо освещенном фонарем Клавдия подполе, Ким осторожно похлопал себя по карманам, скосил глаза на Алекса и тихо — одними губами — спросил:

— Где?.. Где записка? У вас?

Лицо Алекса изменилось, и он грозно повернулся к Клавдию. У того глаза медленно полезли на лоб.

— Разорви меня собаки! — прошипел он и вцепился обеими руками в свою черную с проседью бороду. — Разорви меня собаки!!! Я, старый осел, забыл ее там наверху — прямо посреди стола!!!