Участие сторон в гражданском судопроизводстве (проблемы теории и практики) - [11]

С мнением Е. Г. Пушкара не соглашается В. Н. Захаров, указывая, что представляется ошибочным включение в содержание субъективных гражданских процессуальных прав такого элемента, как возможность прибегнуть к защите со стороны государства.[89] Он утверждает, что возможность принуждения – это внутренне свойство, как отдельных элементов содержания субъективного права, так и субъективного права в целом. Обосновывает свою точку зрения В. Н. Захаров тем, что представлять субъективное право, лишенное принудительной силы, нельзя. Принудительный характер субъективного права есть необходимое качество дозволенного и должного поведения, без этого их нельзя признать юридическими возможностями.

В. Н. Захаров пишет далее, что субъективное гражданское процессуальное право можно определить как установленную и обеспеченную нормами гражданского процессуального права меру и вид возможного (дозволенного) поведения субъекта конкретного процессуального отношения, состоящего из правомочия на собственные действия (это ведущее полномочие) и правомочия требовать определенных действий от обязанного субъекта в целях реализации социально значимых интересов управомоченного, не противоречащих общегосударственным интересам.[90] С данной позицией следует согласиться. В частности, автор также указывает на содержательную сторону субъективного права – правомочия.

Можно привести мнение В. Н. Щеглова, в соответствии с которым наряду с субъективным правом выделяет и односторонние правомочия. Односторонние правомочия необходимо отличать от субъективных прав потому, что они предусматривают иное поведение, нежели субъективное право. Последнее не требует обязательных действий своего обладателя. Одностороннее же правомочие осуществляется только в собственном поведении лица. В. Н. Щеглов приводит пример с объявлением состава суда в процессе, когда у лиц, участвующих в деле, появляется возможность заявить отвод. Это и есть одностороннее правомочие или правомочие на одностороннее волеизъявление. Заинтересованное лицо, даже имея основания на отвод, может его не заявить, и правомочие останется нереализованным. Но если отвод заявлен, то у суда появляется обязанность рассмотреть и разрешить вопрос об отводе. Этой обязанности корреспондирует субъективное право лица, заявившего отвод. Правомочие заявить отвод переросло, таким образом, в субъективное право, которому соответствует указанная обязанность суда.[91]

С данным мнением нельзя согласиться в связи с тем, что возможность воспользоваться субъективным правом в любом случае остается за обладателем данного права и никто не может обязать его осуществить.

Правомочие следует рассматривать как элемент структуры субъективного права, который определяется возможностью положительного поведения обладателя субъективного права.

Определяя понятие и сущность конкретного субъективного гражданского процессуального права, М. А. Викут отмечает необходимость исходить из того, что оно может существовать только в рамках процессуального правоотношения между судом и любым другим участником судопроизводства.[92] Автор предлагает рассматривать субъективное гражданское процессуальное право стороны как установленную и обеспеченную нормами гражданского процессуального права меру возможного поведения стороны в гражданском судопроизводстве и возможность требования определенных действий от суда.[93] Дополняя точку зрения М. А. Викут, З. Х. Баймолдина считает, что субъективное гражданское процессуальное право – это установленная гражданским процессуальным законодательством и гарантированная принудительной силой государства, возможность одной из сторон правоотношения действовать определенным образом и требовать соответствующего поведения от другой стороны.[94] Так автор вместо термина “возможное поведение”, говорит о “действии определенным образом”. Это само по себе может вызвать дополнительные вопросы, что следует понимать под термином “определенным образом”.

Г. Л. Осокина, основываясь на мнении некоторых авторов,[95] предлагает под субъективным процессуальным правом стороны понимать установленную и обеспеченную нормами гражданского процессуального права меру возможного поведения стороны как уполномоченного субъекта гражданского судопроизводства (гражданского процессуального отношения).[96] В данном определении в отличие от предыдущих не указывается на возможность требования должного поведения от другой стороны гражданских процессуальных правоотношений.

Учитывая вышеуказанные мнения, С. Ф. Афанасьев субъективное гражданское процессуальное право предлагает понимать как установленную и обеспеченную нормами гражданского процессуального права меру возможного поведения стороны, обеспеченную юридическими обязанностями иных лиц.[97] Можно привести и мнение Т. И. Евстифеевой, в котором субъективное гражданское процессуальное право представляется как предусмотренный нормами гражданского процессуального права способ возможного поведения участников гражданского судопроизводства, существующий в виде права на положительные действия управомоченного лица или права требования известного поведения от других лиц, либо права прибегнуть в необходимых случаях к принудительной силе государства.