Участь свою не выбирали - [28]
В боях на болоте Сучан Таня познакомилась с политруком одной из батарей Николаем Охрименко – молодым лейтенантом, которого все любили и уважали за мужество и внимание к солдатам. В январе 1943 года приказом по полку было объявлено, что они вступили в брак.
Большая любовь всегда возвышает. Мы слышали о Тане только хорошее и обрадовались за нее. Поэтому приказ был встречен всеми с одобрением. Значит, война – настоящей любви не помеха!
Когда в апреле 1943 года дивизию сняли с Северо-Западного фронта, в первый же день пришлось пройти километров тридцать. К концу дня все устали. Таня забралась на прицеп, где везли боеприпасы. Очевидно, один из снарядов был положен в прицеп по недосмотру уже подготовленным к стрельбе, со снятым колпачком. Возможно, на ухабе была задета боевая головка или снаряд стукнулся ею о стенку ящика… Внезапно взрывы потрясли воздух. Прицеп вместе с Таней оторвало от автомашины и отбросило в сторону. У Николая Охрименко отобрали пистолет: все произошло на его глазах, и он хотел только одного – застрелиться. Могилу Тане копать не пришлось. От нее после взрыва ничего не осталось. Только песни. Одна из них, услышанная на Сучане, и сейчас вызывает щемящее чувство в моей душе…
Не все выдержали испытание на болоте Сучан. Мой командир взвода лейтенант Спесин в те невыносимо трудные дни совсем опустился. Лицо от грязи обросло коростой – боялся сходить в тыл помыться в бане. Терпел любые унижения, лишь бы лишний раз не появиться на передовой. Наконец у командира дивизиона, видимо, лопнуло терпение и он направил Спесина в штаб полка, когда там понадобился офицер для посылки на какие-то курсы.
Через неделю наш командир дивизиона Новиков вызвал меня к себе:
– Старший сержант! Вам присвоили звание младшего лейтенанта. Теперь будете командиром взвода вместо Спесина!
Я оторопело молчал. Приказ о назначении командиром взвода был для меня полной неожиданностью и очень озадачил. Не потому, что я мог не справиться с новыми обязанностями – бои на болоте Сучан лучше любой военной школы подготовили меня к этому. Да и Спесин, самоустранившись от управления взводом, уже фактически передал мне свои обязанности. Выбрав после окончания школы институт вместо военного училища, я и тут, на Сучане, скорее по инерции, оставался верен своим намерениям. Вспоминая сейчас об этом, невольно думаю: как оптимистична, как сильна своими мечтами молодость! Шла жесточайшая война, и конца ее не было видно. Каждый день и час несли смерть и увечья, но даже студеная вода сучанского болота не могла погасить мою мечту об учебе в институте!
Удивленный моим молчанием и, очевидно, желая подбодрить, Новиков стал убеждать меня:
– Вы же кадровый младший командир. Приобрели боевой опыт. Из сержантов один из первых в полку получаете офицерское звание. Можете гордиться этим! – И, перейдя на "ты", давая понять, что разговор окончен, добавил: – Шагай дальше, старший сержант! Твой путь только начинается!
Так командир дивизиона распорядился моей судьбой. И все же я долго хранил свою красноармейскую книжку. Думалось: если ранит, покажу ее в госпитале и верну звание старшего сержанта…
Мои обязанности после нового назначения практически не изменились. Большую часть времени я по-прежнему проводил в штабе дивизиона, который, как правило, располагался в двух-трех километрах от переднего края, примерно посередине между наблюдательными пунктами и огневыми позициями батарей. Пули сюда долетали редко, разве что шальные, зато немецкие снаряды и мины досаждали основательно.
Однако и шальная пуля может убить. Как-то в один из погожих дней мы вышли из блиндажа и остановились, что-то обсуждая. Вдруг стоявший среди нас сержант Заяц безмолвно упал на землю: откуда-то прилетевшая шальная пуля пробила ему голову.
Вскоре после своего назначения я чуть было не натворил беды, и только по счастливой случайности все обошлось благополучно. Наш НП дивизиона вместе со штабом стрелкового полка находился на Огурце – небольшом продолговатом лесном островке. Впереди, примерно метрах в шестистах была Роща-Круглая – такой же островок, но занятый противником. С утра к штабу полка стали подходить красноармейцы для получения наград. Потом из штабного блиндажа вышел командир полка, построил их и стал вручать ордена и медали. В шеренге стояло человек пятнадцать. Еще вчера командир дивизиона сказал мне, что надо провести пристрелку по центру передней части Рощи-Круглой. НП располагался на высокой ели, растущей возле штабного блиндажа. Я залез туда и, предварительно подсчитав угломер и прицел по заданному реперу, передал связисту команду: "Первому орудию, осколочным, заряд полный, прицел… угломер… один снаряд, огонь!" Снаряд свистнул совсем близко от меня и разорвался метрах в двухстах впереди шеренги награждаемых…
– Кто стреляет?! – раздался окрик командира полка, встревоженного разрывом явно "своего" снаряда. Я промолчал. Быстро опустившись вниз, позвонил на батарею и спросил, какой заряд был использован. Мне ответили, что "неполный". У нас в то время были "полные" и "неполные" заряды, последние летели на полкилометра ближе. Я дал команду использовать полный заряд, а заряжающий ошибся. На свое счастье, в этот раз я вел стрельбу не шрапнелью, а осколочным снарядом. И хоть все обошлось и награжденные благополучно разошлись, взволнованный случившимся, я не стал продолжать пристрелку.
Показано, что представляла собой советская отрасль информационных технологий в реальности, без преувеличений и излишнего самоуничижения. Сборник составлен из очерков, посвященных создателям отечественной вычислительной техники советского периода. Вы узнаете о том, что в СССР существовала довольно развитая компьютерная отрасль, обеспечившая научные и военные нужды государства, созданная совершенно самостоятельно и нередко превосходившая зарубежные достижения. Авторы прослеживают все этапы ее развития, от создания первых компьютеров до распада самой страны, и подробно разбирают причины сдачи завоеванных позиций.Для широкого круга читателей.
Книга посвящена жизни и творчеству первосоздателей отечественной цифровой электронной вычислительной техники — С.А. Лебедева, И.С. Брука, Б.И. Рамеева, В.М. Глушкова, Н.Я. Матюхина, М.А. Карцева и др. — замечательной плеяде ученых из воистину уникального многонационального созвездия мощных талантов, обеспечивших взлет важнейших направлений науки и техники в первые десятилетия после Великой Отечественной войны.Впервые рассказывается о научных школах в области цифровой электронной вычислительной техники в годы ее становления, о результатах огромной самоотверженной работы ученых и руководимых ими коллективов по обеспечению вычислительной техникой космических исследований, атомной энергетики, ракетостроения, первоклассных систем слежения за космосом, противоракетной и противовоздушной обороны, что предотвратило сползание «холодной войны» к открытой агрессии против СССР, способствовало появлению договоров о разоружении.Многие архивные документы, фотоиллюстрации, собранные автором, известным ученым, свидетелем и участником работ по созданию первых ЭВМ, публикуются впервые.Для специалистов, учащихся и всех интересующихся вычислительной техникой, кибернетикой, информатикой, творческим наследием замечательных ученых, создателей первых отечественных ЭВМ.
Это повесть бывшего фронтовика-артиллериста, ныне члена-корреспондента Национальной академии наук Украины, работающего в Институте кибернетики имени В.М.Глушкова НАНУ, прошедшего тяжелые фронтовые дороги, познавшего горечь тяжких отступлений в начале великой битвы с фашизмом и радость победы. Война днем и ночью, зимой и летом, жизнь в землянке, в лесу и в болоте, тяжкие бои и походы, страдания и короткие минуты радости фронтовика - все есть в этой простой, но искренней солдатской исповеди.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.