Участь полицейского - [17]

Наступило тяжелое молчание. Наконец Коппел нетерпеливо бросил:

– Ну?

– Я понимаю, в каком положении вы оказались, сэр, – медленно, даже с преувеличенным спокойствием проговорил Роджер. – И полностью одобряю ваше решение немедленно снять меня с этого расследования. Это нетрудно сделать под предлогом, что мое вчерашнее ранение оказалось серьезнее, чем сначала показалось врачу. По крайней мере, лицо Скотленд-Ярда не пострадает.

"Что за черт дернул меня за язык?" – подумал суперинтендант и в то же время порадовался, что смог хотя бы взять себя в руки и говорить рассудительно.

Под изучающим взглядом Коппела он вспоминал, как тот разносил недисциплинированных старших офицеров. Такое не раз случалось у него на глазах. Хорошо еще, что нынешняя сцена происходит без свидетелей.

– Вы хотите, чтобы я снял вас с расследования? – еще больше нахмурясь, спросил Коппел.

– Нет, сэр.

– Тогда что вы тут болтаете?

– Я никого не хочу разочаровывать: ни вас, ни Скотленд-Ярд... ни себя самого, сэр.

– Не сомневаюсь. Удалось вам раскопать хоть малейший намек на личность убийцы?

– Ни малейшего. И это несмотря на многочисленные отпечатки пальцев... Ясно только, что это не профессионал, иначе он действовал бы намного осторожнее.

– Разве что был пьян...

– Ну, и если нарочно решил наследить побольше.

– Допустим. И каковы же ваши дальнейшие планы?

Эта фраза означала молчаливое прощение. Уэст понял, что шеф отпустил ему грехи.

– Собираюсь поговорить с дочерью Донована, сэр.

– Думаете, она знает имя убийцы?

– Во всяком случае, знает, от кого забеременела.

– В наше время это вовсе не обязательно. Но все-таки попробуйте. А потом?

– К несчастью, я еще не успел ознакомиться со всеми подробностями. Вы совершенно правы: я слишком долго тянул резину.

Роджер живо представлял, как Петерсон и его люди все утро допрашивали жильцов Бэннок Тауэрс. И продолжают допрашивать сейчас. А еще несколько десятков детективов рыщут по всей округе, добросовестно выискивая каждую мелочь. А он, Уэст, спокойно проспал все утро! Но тут же в его голове мелькнула другая картинка: Джейн и ее упреки в том, что он слишком уверовал в собственную незаменимость!

Коппел не стал прерывать его горьких размышлений.

– Слушайте, Красавчик, – наконец проворчал он, – если у вас и в самом деле болит голова или вы слишком устали, чтобы продолжать расследование, признайтесь сразу! Подумайте 6 том, что, если мы в ближайшие дни не получим результатов, Скотленд-Ярд забросают грязью.

И тут до Роджера внезапно дошло, что так беспокоит Коппела. Больше всего тот боится, что потускнеет репутация Скотленд-Ярда, а вместе с ней и других полицейских формирований. И суперинтендант вдруг почувствовал симпатию к этому суровому и требовательному человеку. А он-то воображал, будто хорошо знает шефа!

– Я буду держать вас в курсе, – сказал Роджер и нарочно добавил: – Спасибо, сэр.

Коппел покачал головой и отвернулся. Но не успел он выйти из кабинета, как суперинтендант снова заговорил:

– Можно задать вам вопрос, сэр?

Коппел пробормотал что-то вроде "валяйте".

– Как вы думаете, сэр, скоро ли нам следует ожидать реакции кино– и телемира?

– Понятия не имею, Уэст. Министр внутренних дел меня очень торопит, а его, насколько я понимаю, подстегивает "Бритиш филм Индастри". Как вы знаете, это очень мощная корпорация. Кроме того, там умеют делать рекламу, и не исключено, что к нам постараются привлечь как можно больше внимания.

Теперь Роджер знал, почему Коппел поручил расследование именно ему: чтобы избежать международного скандала и неприятных последствий для Скотленд-Ярда. Во время своих многочисленных командировок за границу Уэст всегда умел приковывать к себе внимание публики, и вот теперь ему предстояло играть незавидную роль куклы-неваляшки. Оставалось выбрать: гордиться этим обстоятельством или жаловаться на судьбу. Роджер предпочел бы гордиться.

После ухода Коппела он обдумывал все возможные "за" и "против". Его размышления прервал телефонный звонок. Суперинтендант снял трубку, но его опередил дежурящий в соседней комнате старший инспектор:

– Уоттс слушает. Мистера Уэста нет в кабинете, но я могу передать ваше поручение. Назовитесь, пожалуйста.

– Меня зовут Греаторекс. Реймонд Греаторекс... – Позвонивший немного помолчал, словно для того, чтобы дать собеседнику время осознать, с кем он имеет честь беседовать. Роджер и в самом деле чуть не присвистнул от удивления, ибо Реймонд Греаторекс был одним из наиболее популярных в Англии киноактеров. – Я располагаю сведениями о покойном Дэниеле О'Харе и думаю, что они весьма заинтересуют мистера Уэста. Примерно до половины седьмого вечера я пробуду на студии "Борили".

– Обязательно передам это мистеру Уэсту, – пообещал Уоттс. – Спасибо.

Закончив разговор, инспектор вошел в кабинет шефа и увидел, что Роджер кладет трубку на рычаг.

– Я хочу, чтобы два-три человека немедленно поехали в студию "Борили". И пусть не спускают глаз с Греаторекса до моего приезда. Если он звонил оттуда, содержание разговора уже может быть известно сотням людей. Если вы сейчас свободны, то поезжайте с ребятами, если заняты – пошлите вместо себя Билла Слоана. Нельзя терять ни минуты.