Участь богов - [36]

Чем ближе они подходили, тем очевиднее становилось, что они правы. Собака была огромной и выглядела как волк. Ее шерсть была цвета засохшей крови, глаза желтыми, а вокруг шеи курчавилась густая грива. Грейс никогда не боялась собак, но этот пес был слишком велик, чтобы посмотреть ему в глаза. Она несколько успокоилась, когда он завилял хвостом, метя им по дороге.

– Что теперь? – прошептала Грейс.

– Не знаю, – ответил Оуэн.

– Хорошо, что было в прошлый раз?

– Змей напал на нас…

Собака гавкнула, заставив всех троих содрогнуться от неожиданности. Это был единственный очень громкий и глубокий «гав».

– Давайте не будем говорить о нападениях, ладно? – прошептала Наталия.

Тихо поскуливая, Собака встала, и Грейс приготовилась бежать, если вдруг пес бросится на них. Но он развернулся в другую сторону и побежал по Пути за край Леса, к солнечному свету и открытому пространству. Они смотрели, как Пес убегает, но вскоре он остановился, обернулся, поглядел на них и снова гавкнул.

– Что он делает? – спросил Оуэн.

– Не знаю, – ответила Наталия.

Снова лай.

Грейс показалось, что Собака ждет их.

– Думаю, он хочет, чтобы мы шли за ним, – сказала она.

Наталия взглянула на Пса и кивнула.

– Пожалуй, ты права.

Они вышли из Леса и оказались среди загородного пейзажа – белые камни, густая трава, низкорослые изогнутые деревья. Пес бежал впереди, взяв за правило останавливаться, лаять и ждать, чтобы удостовериться, следуют ли они за ним. Когда он видел, что они идут следом, то же самое продолжалось до очередной остановки, где он снова лаял. Они не имели ни малейшего представления, куда пес ведет их и зачем.

Глядя на бег Собаки, Грейс вспомнила волка Фенрира, чудище, о котором она читала в скандинавских мифах. Это, в свою очередь, напомнило ей о записке Исайи. Она никогда бы не подумала, что преследование Пса поможет ее миссии, но если так было надо, следовало довериться происходящему. Точно так же, как нужно было поверить в Дэвида.

Вскоре они так далеко зашли на новую территорию, что Лес скрылся за горизонтом. С каждой новой остановкой лай Собаки звучал все более отчаянно и нетерпеливо.

– Давайте попробуем не заблудиться тут, – сказал Оуэн, оглядываясь через плечо. – Не хочу, чтобы мой разум навсегда остался здесь как в ловушке.

Это, вероятно, была одна из опасностей, о которых упоминал Монро. Грейс содрогнулась при мысли о том, что ее сознание навсегда останется в этой симуляции, а ее тело будет ходить в «Анимусе» как зомби.

– Думаю, все будет в порядке, если будем держаться Пути, – ответила Наталия.

– Надеюсь, – сказала Грейс.

Так они и шли за Собакой, стараясь не отставать, пока Пес не остановился и не залаял на что-то за пределами дороги.

Грейс пригляделась и заметила что-то вроде каменного монумента на вершине зеленого холма неподалеку. Когда все свернули в его направлении, Собака снова гавкнула и рванула прочь, к монументу, прокладывая тропу в густой траве.

– Полагаю, нам сюда, – указал Оуэн.

– Мы же решили не сходить с Пути, – сказала Грейс.

– Тут не так далеко, – отметил Оуэн. – Оттуда будет видно Путь. Заодно и посмотрим, что еще есть в этой симуляции.

– Выглядит рискованно, – отозвалась Грейс.

Собака лаяла с вершины холма.

– Выглядит так, что туда мы и должны идти, – сказала Наталия. – Но давайте держать Путь в поле зрения.

Все согласились, но Грейс все еще не нравилась эта идея. Свернув с Пути и зашагав к вершине холма, по колено в траве, Грейс постоянно оглядывалась, чтобы убедиться, что красные камни, которыми был проложен их курс сквозь коллективное бессознательное, все еще на месте.

Склон холма оказался более крутым, чем им показалось на первый взгляд, и вскоре все трое уже тяжело дышали, а над ними эхом раздавался лай Собаки. Спустя несколько минут они добрались до вершины. Строение, которое Грейс заметила еще снизу, оказалось кругом из высоких камней, каждый из которых был на несколько футов выше и шире ее. Лай раздавался из центра круга.

Они поспешили войти в проем, и Грейс увидела, что Собака, поскуливая и виляя хвостом, уселась рядом с человеком. Человек сидел, прислонившись спиной к одному из камней, а его морщинистое лицо с закрытыми глазами было обращено к небу. У него были длинные растрепанные седые волосы и борода, на нем была грубая одежда из кожи и меха. На коленях у него лежал деревянный посох. Грейс, Оуэн и Наталия осторожно приблизились. Фигура человека и вся ситуация казались еще менее предсказуемыми, чем Собака.

– Думаете, он мертвый? – спросил Оуэн.

– Я не мертв, – ответил незнакомец, открывая глаза. – Но умираю. Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали для меня, когда меня не станет.

Глава 13

Прикованный к «Анимусу», Шон ничего не мог поделать, когда Исайя двинулся к нему через церковный зал с неполноценным Трезубцем в руках.

– До сих пор я полагался только на твою верность, – сказал Исайя. – Но, похоже, теперь я должен показать тебе, что такое страх.

Шон не понимал, что он имеет в виду, но еще до того, как ему удалось это выяснить, в его разум ворвалось изображение, вытеснившее оттуда все остальное. Это было сильнее, чем любая симуляция. Это было еще до аварии – страх, который возникал постоянно до того, как его жизнь превратилась в нечто незапланированное и невообразимое.