Убойный репортаж - [10]

– А вот снимать меня не надо…

Я сделал знак Степе, и мой помощник выключил камеру.

– Итак, как вас зовут? – бесцветно поинтересовался оперативник.

– Аристарх Африканыч, – ответил я.

– Вы это серьезно, – недовольно посмотрел он на меня, – или это ваши журналисткие шуточки?

– А если серьезно, то Русаков Аристарх Африканыч. – И я показал полицейскому свое удостоверение сотрудника телекомпании «Авокадо».

Тот повертел его в руках, потом с некоторым любопытством спросил:

– Телеканал «Авокадо»? «Кто убил Санина?» – это ваша передача?

– Наша, – скромно признался я, на короткий миг ощутив себя телезвездой.

– Ясно, – многозначительно протянул дознаватель. – Я – капитан Бровкин, отдел МГУ. Вы здесь по приглашению?

– Да, мы с моим оператором были официально аккредитованы на конференцию.

– Мы будем вынуждены изъять ваши видеоматериалы, – предупредил капитан Бровкин.

– На каком основании? – попытался я возразить.

– В интересах следствия.

– А разве расследованием этого убийства будет заниматься ваше отделение?

– На данном этапе – да, – ответил Бровкин.

– А потом?

– А потом мы передадим дело Главному управлению Следственного комитета. Скорее всего, они заберут его у нас. Такие дела, как это, – в их компетенции. Разумеется, с предоставленными вами видеоматериалами.

– А мне нельзя напрямую передать видеоматериалы Главному следственному управлению? – поинтересовался я.

– Нет, вы их передадите нам, – безапелляционно произнес Бровкин, – а мы – им… Таковы правила.

– Но нам не из чего будет делать передачу, – попробовал я посопротивляться и тут же понял бесполезность своей затеи. Мои проблемы заботили капитана мало, вернее, совсем не заботили. Поэтому в ответ на мою фразу Бровкин просто промолчал.

– Итак, – положил он лист бумаги на папку, чтобы было удобнее записывать мои показания, – скажите, господин Русаков, что вы видели.

– Я видел все… что и остальные, – быстро заговорил я. – Мы встали с камерой в проходе напротив третьего ряда. Это совсем недалеко от сцены, поэтому я не только все видел, но и все слышал…

– Вот что… Давайте по порядку, – поправил меня капитан Бровкин. – Появился докладчик – Рудольф Михайлович Фокин. Что было дальше?

– Он поднялся на сцену и подошел к трибуне.

– А бутылка с минеральной водой уже стояла или кто-то принес ее и поставил на кафедру вместе со стаканом?

– Бутылка с минералкой… – я запнулся, припоминая, и ответил: – Стояла на кафедре уже до того, как поднялся Фокин.

– Вы в этом уверены?

– Уверен. Эти кадры будут зафиксированы на кассете, так что можете не сомневаться.

– Хорошо, – кивнул Бровкин. – Посмотрим… Что было дальше?

– Дальше Фокин начал говорить.

– И что он говорил, помните?

– Это тоже есть на кассете, и вы все увидите и услышите при ее просмотре, – произнес я, не очень понимая, зачем меня спрашивать о том, что можно более точно и подробно узнать из видеоматериала.

– Я, конечно, все это посмотрю и послушаю, но в данный момент я спрашиваю у вас, поскольку вы собственными глазами видели происходящее и собственными ушами все слышали. Порой показания свидетелей, эмоционально окрашенные и с деталями, оказываются полезнее видео.

– Как скажете, – пожал я плечами.

– Так что успел сказать потерпевший? – спросил Бровкин.

– Покойный успел сказать следующее… – Я на несколько мгновений замолчал, припоминая текст речи Фокина, а потом выдал почти дословно: – Сначала он поздоровался с присутствующими. А потом сказал, что сейчас все услышат от него то, о чем еще долго будут говорить в коридорах и курилках. Услышат то, что заставит задуматься о работе и жизни, что шокирует и изменит восприятие окружающей действительности…

– Вот даже как! Что он имел в виду? – оживился Бровкин.

– Он сам скажет об этом чуть позже, – ответил я. – А скажет он то, что речь в его докладе пойдет о его экспериментальной лаборатории и о результатах ее деятельности…

– А вы знаете, чем занимается эта лаборатория? – пытливо посмотрел на меня капитан.

– Только в общих чертах, – ответил я. – Лаборатория доктора биологических наук Рудольфа Михайловича Фокина занималась воздействием электромагнитных лучей и магнитного поля на различные участки мозга, отвечающие за разные функции человеческой деятельности. Судя по всему, Фокин и его группа были на грани мирового открытия. Либо они его уже совершили, и он собирался поведать об этом на конференции своим коллегам. Говорили, что он заткнул за пояс американцев и немцев…

– А кто говорил, не припомните?

– Просто люди из зала. Делать было нечего, сидел, слушал, – ответил я. – Я этих людей не знаю…

– Значит, вы пришли на эту конференцию за сенсацией? – с иронией спросил капитан.

– Именно так. Мы пришли за сенсацией.

– Что ж, вы ее получили, – уныло проговорил Бровкин, – только иного характера…

– Вы абсолютно правы, – согласился я. – Но кто мог подумать о таком?

– Хорошо. – Капитан снова что-то записал в протоколе и поднял на меня взгляд: – Фокин сказал, что будет говорить о своей лаборатории. И что произошло дальше?

– Дальше он замолчал. Было заметно, что профессор очень волнуется. Да еще и в зале было довольно душно. Он налил из стоящей на кафедре бутылки с минеральной водой половину стакана и выпил его содержимое одним глотком…