Уборщики ада - [12]

- Хорошо, что я должен делать?

- Надо приложить максимум усилий, чтобы найти эти документы.

- Где? На полигоне, в тайге... Где?

- Раз вы не нашли их в главном бункере, значит они где-то в тайге.

Он с ума сошел. Это искать иголку в стоге сена.

- Но почему вы так думаете, что они там?

- Предыдущие группы дозиметристов были посланы специально за этими документами. Но, к сожалению, они не пришли.

- Они и не могли пройти. Там, в то время, была бешеная радиоактивность.

- Им просто не повезло.

- Если фон будет везде такой же низкий, как и сейчас, мы конечно постараемся поискать документы.

- Их надо найти.

И никаких эмоций, как машина...

Наконец все вывезено.

Горы оружия лежат накрытые брезентом у ручья. Где-то на полигоне уже шуруют зэки, уничтожая следы самого крупного преступления века.

Мы идем цепью по тайге, проверяя фон. Пора заворачивать к машинам, чтобы возвратиться в лагерь. Вдруг раздается хруст кустов, чье-то мычание. Несколько дозиметристов несутся в скопление кустов. Я тоже бросаюсь туда. На траве катается молодой парень в рваной одежде. Дозиметристы пытаются его сдержать. Наконец его укладывают на живот и заворачивают руки на спину. Парню скручивают руки и поднимают на ноги. Я встаю напротив него. Глаза у парня ошалелые.

- Проверьте фон, - требую я.

Несколько датчиков коснулось его тела.

- Фон завышен в четыре раза.

Парень потенциальный кандидат в покойники.

- Как ты очутился здесь?

- Я..., я..., - он задыхается от страха, - я бежал... от туда, - он махнул рукой на север.

- С полигона?

- Не знаю..., но там пушки..., танки... Дяденьки, - как ребенок захныкал он, - отпустите.

Я колеблюсь. Отдать его особисту или отправить свободного умирать.

- Ладно, я тебя отпущу. Развяжите ему руки.

Парень повеселел. Он отходит от нас шага на три.

- Скажите, здесь опасно. Вон как вы одеты.

- Опасно.

- А я хотел содрать один такой же костюм, а там мертвяки под ним. Там много ваших лежит.

- Где это?

- Если вот так прямо пойти, метров триста, а там у кедрача шалаши стоят, в них и лежат эти костюмы.

- Спасибо за информацию. Ты тоже, не ходи на дорогу, лучше держись левее ее и вправо не отклоняйся, там военный лагерь.

- Пока ребята.

Довольный парень исчез.

- Пошли назад, - командую дозиметристам, - надо найти кедрач.

Здесь лежал весь взвод дозиметристов. Видно они спасались от дождя и понастроили ветхие шалаши под густыми кронами деревьев.

- Фон?

- В четыре раза выше нормы.

Видно год или два назад фон здесь был гораздо выше. Интересно, здесь ли муж Кати.

- Обыщите их. Найдите документы и все сюда.

Солдаты рассыпались по лагерю, ножами коверкая прорезиненные костюмы, пытаясь достать солдатские и офицерские книжки.

- Товарищ лейтенант, - мычит противогаз, - пойдемте туда.

Он ведет меня к дереву, под которым лежит обвислый на костях костюм.

- Вот.

Из разрезанной прорезиненной ткани вываливается пачка помятых листочков, заполненные с двух сторон мелким машинописным текстом. Может это то, что все ищут. Я запихиваю их в складки своего костюма.

- Здесь и офицерская книжка...

Солдат разрезает дальше костюм и вспарывает прогнившую ткань гимнастерки. Корочки, покрытые полиэтиленом, вываливаются на землю. Я подбираю их и раскрываю. Лейтенант Смирнов выглянул на меня со своей фотографии. Да, это Катин муж.

В лагере мы только очистились и отмылись от пыли, я тут же проверил на дозиметре документы. Фон был чуть повышенный, но незначительно. Взвод собрался у палатки нашего врача, ожидая очередного осмотра и сдачи на анализ крови. Но было подозрительно тихо. Я вошел в палатку. Никого.

- Не видели врачиху? - спрашиваю часового у горы с автоматами.

- Они ушли вон туда, - он показал вверх по ручью.

Через метров триста я услышал женский плачь. У воды сидела распухшая от слез Маша, рядом на коленях стояла Катя и успокаивала ее.

- Катя...

Она обернулась и я увидел огромный синяк под глазом.

- Кто это тебя так?

- Сволочь, особист. Над Машей, гад, надругался.

Ярость обрушилась на меня. Я бросился бежать в лагерь.

- Костя... Не надо... Костя, стой, - сзади вопила Катя.

Но я уже был невменяем.

Подбегаю к часовому.

- Где у нас патроны?

- Вон под теми чехлами.

Вытаскиваю автомат из кучи и бегу к ящикам. В верхнем запаянные цинковые ящички. Ножом вспарываю одну цинку и набиваю диск патронами.

Он как всегда дремал на раскладушке.

- А ну вставай.

Ствол уперся ему в живот.

- Как вы см...

Тут его глаза открылись и он увидел ствол автомата. Старлей поднялся, зловеще глядя на меня.

- Вы за это еще поплатитесь.

И тут я двинул его стволом в живот. Особист согнулся и приклад пришелся ему в лицо. Он упал на стенку палатки.

- Вставай, сволочь. Пошли.

Его лицо обливалось кровью, но уже в глазах был страх.

- Куда?

- В лес.

- Ты не имеешь право...

Но я ему еще раз врезал прикладом.

- Пошел.

Особист шатаясь вышел из палатки и мы пошли в лес мимо изумленного часового.

- Влево, вот сюда, - командовал я.

Мы вышли на Гришкину дорогу, ту самую на которой он погубил себя и еще тринадцать человек, и пошли по ней.

- Куда ты меня ведешь?

- Вперед.

Еще удар в спину.

Прошли два километра и вот они наши щиты предупреждающие, что зона опасна, вход воспрещен и фон повышен до 200 мкр/ч..