Ублюдки - [33]

Как только вышла замуж и поняла, что Миша вызывает у мужа раздражение, тут же отправила его в интернат. Правда, интернат был хороший, престижный, дорогой, но все равно ребенок по сути вырос без родителей, она же не могла часто его навещать, на ней семья, маленькие дети…

Глаза у Эллы повлажнели, она всхлипнула, но тут же озабоченно смахнула слезы. Ни в коем случае нельзя позволять себе распускаться. Морда опухнет, как утром она покажется мужу в таком виде! Нет-нет, в ее ситуации это тем более невозможно.

Конечно, Мишу очень жалко, но что поделаешь, надо держаться. Игорь прав, жизнь не должна останавливаться.

К слову говоря, Миша, можно уже теперь в этом признаться, с самого начала уродился какой-то неудачный, несчастный. Ничего от нее он не унаследовал — ни драйва, ни привлекательности, весь пошел в мудака Веню Сулейкина.

Тугодум Веня оказался настоящей ошибкой Эллиной молодости, это тоже надо признать. Не могло быть и речи, что она с ним уедет.

А для Миши, между прочим, она делала все, что могла, но нельзя же требовать, чтобы молодая привлекательная женщина полностью пустила свою жизнь под откос ради раннего ребенка!..

Элла ведь по сути была совсем девочкой, когда он родился, да и сейчас ей не так уж много лет. А выглядит она, благодаря постоянным усилиям, еще моложе. Большинство ее подруг уже расползлись, стали толстожопые, рыхлые, с одышкой, с целлюлитом, а она, трижды рожавшая, все-таки в прекрасной форме, тщательно следит за собой.

Только храпящий у нее за спиной похотливый козел не в состоянии это оценить. Довел ее до отчаяния, заставил обратиться к нетрадиционным методам.

Но теперь, по идее, все должно встать на место, осталось совсем немного подождать. Анжела ей гарантировала, что с изменами будет покончено, больше ему ничего подобного в голову не придет.

Правда, от волнения Элла, кажется, слегка перепутала труднопроизносимые слова, которые нужно было выучить наизусть, а бумажка, к сожалению, уже сгорела. Но это, наверное, не так важно, все остальное ведь она выполнила безупречно!..

Элла снова прислушалась к мерному храпу ни о чем не подозревающего мужа, усмехнулась и, сладко зевнув, провалилась в розовый, лучезарный сон.

Проснулся Игорь Семаков от странного сотрясения. Порывисто дыша, он с удивлением уставился на ритмично подпрыгивающее одеяло, не сразу сообразив, что происходит. А сообразив, в ужасе покосился на мирно спящую рядом жену. Он — онанировал.

Точнее, не он, а его левая рука.

Он хотел было прервать неожиданную мастурбацию, но не тут-то было. Процесс явно вышел из-под его контроля. Непослушная рука яростно дрочила его набухший до предела член.

Семаков судорожно вздохнул несколько раз и с облегчением кончил, не испытав, однако, при этом даже и десятой доли обычного удовольствия.

Одеяло намокло. Он чувствовал, что весь пах и бедра залиты липкой, отдающей рыбьим жиром спермой.

Ему было стыдно и жутко. Он не занимался онанизмом со школьного возраста.

Левая же рука тем временем, не останавливаясь ни на секунду, продолжала по-прежнему энергично терзать ослабший пенис.

Он попытался воспользоваться своей правой, чтобы остановить ее, но из этого ровным счетом ничего не вышло. Левая рука явно была намного сильнее.

В конце концов в результате интенсивной мастурбации член вопреки его воле опять встал, и Семаков снова начал прерывисто дышать.

Когда он уже вновь был готов кончить, неожиданно проснулась Элла.

— Ты что, Игорь? — встревоженно спросила она.

Рука, как ни странно, тут же оставила член в покое.

— Что с тобой? Тебе плохо?

В озабоченном голосе жены ему почудилось злорадство.

— Ничего, — буркнул он. — Отстань.

И, вскочив с постели, устремился в ванную.

В ванной Семаков крепко запер дверь и перевел дух. Потом спустил трусы, посмотрел на покрасневший, все еще стоящий член.

И тут же левая рука опять схватилась за него и снова стала быстро дрочить. Он прекратил свои безнадежные попытки воспротивиться этому, пустил воду, чтобы заглушить шум, и представил себе обнаженную Риту.

Кончив, обессиленно прислонился к стене, чтобы не упасть.

Ему показалось, что он теряет сознание. Сильно шумело в голове. Уши словно заложило, было ощущение, что там пробки.

Игорь машинально поднес к уху левую руку и, вытянув средний палец, заканчивавшийся длинным отполированным ногтем, сунул его туда. После чего энергично потряс им, чтобы ухо прочистилось.

Стало немножко легче. Он, однако, продолжал трясти и тут же в отчаянии понял, что это трясет уже не он, трясет рука.

Мало того, палец с невероятной силой вдруг стал ввинчиваться внутрь уха, все глубже и глубже. Семаков закричал.

Почти сразу за дверью раздался голос Эллы, спрашивающей, что случилось. Он надеялся, что, как и прежде в подобных случаях, рука тут же оставит его в покое. Но надежда на этот раз не оправдалась. Рука только с еще большей ожесточенностью стала втыкать необыкновенно острый, ставший словно стальным палец в самую сердцевину уха.

Семаков уже ничего не понимал. Извиваясь на полу от боли, он не слышал, как ломилась в дверь жена.

И он так и не увидел, как она, в конце концов сломав замок, ворвалась в ванную, потому что в этот самый момент его левая рука последним мощным движением прорвала вытянутым средним пальцем барабанную перепонку.