Убийство в «Зеленой мельнице» - [25]

— Им нужны обновки? — спросила она через открытую дверь ванной, потянувшись за душистым мылом «Ночь любви».

Дот развернулась на каблуках, глядя, как играют и переливаются в движении роскошные оттенки платья.

— Нет, мисс, они хотят, чтобы вы приехали на вручение подарков. На «Испано-Сюизе», так сказала Джейн.

— Будет им «Испано-Сюиза».

Вспомнив, что в кармане халата ее все еще дожидается непрочитанное письмо от Питера Смита, Фрина вылезла из ванной и взяла полотенце.

Письмо было кратким. Пока Дот помогала ей одеться в подходящий вечерний наряд, Фрина успела трижды прочитать его.

— Питер пишет, что у него все в порядке, и анархисты его больше не преследуют, — сообщила она Дот.

Любовники в жизни Фрины могли появляться и исчезать, однако анархист Питер был особенным.

Письмо гласило:

«Моя дорогая Фрина!

Я люблю тебя всем сердцем и никогда тебя не забуду. Не забывай и ты меня. Ты была словно видение, словно глоток воды умирающему в пустыне. Ты спасла меня и Революцию. Пиши мне. Разлука с тобой — словно жизнь без солнца.

Питер».

Фрина вздрогнула, внезапно и остро вспомнив его прикосновения.

— Я вас уколола, мисс? Извините. Постойте спокойно, — посоветовала Дот.

Фрина застыла, как было велено, а Дот тем временем подправляла струящиеся складки платья от Эрте, драпируя шелк на манер древнегреческих дев, и искала сандалии.

— Готово, — провозгласила Дот, вставая перед трюмо рядом с Фриной. — Чем не пара?

Фрина улыбнулась. Дот светилась в золотом платье, Фрина сияла в белом. Она послала воздушный поцелуй своему отражению.

— Мы красавицы, — игриво заметила она, погладила Дот по щеке и стала спускаться по лестнице.

В этот момент раздался звук гонга, объявивший, что скоро накроют обед.

Тем временем Берт и Сес попивали в гостиной пиво, поданное господином Батлером. Сам в прошлом военный, он симпатизировал молодым людям, при этом нисколько не одобряя их политические взгляды. После первой встречи с ними он, уединившись с госпожой Батлер на кухне, сказал ей: «Красные босяки, однако парни хорошие». Самой же госпоже Батлер льстило их полное и безоговорочное признание ее кулинарных способностей. Ни одна кухарка не останется равнодушной, если мужчина трижды просит добавки. Один раз — из вежливости, два — от голода, но три — это истинный и щедрый комплимент.

Поэтому госпожа Батлер приготовила любимый пудинг Сеса — мясной с почками и весь день пребывала в тревоге: а вдруг блюдо окажется недостаточно совершенным?

Господин Батлер в таких случаях всегда старался держаться подальше. Он полагал, что подобное напряжение не на пользу его здоровью. Как только он услышит звякание кухонного колокольчика, извещающего, что можно подавать первое блюдо, он вернется к супруге без опасений, что в него швырнут сковородкой. Даже лучшие кухарки склонны метать кастрюли, когда их суфле оседает.

— Эй, Сес, глянь-ка! — Берт с улыбкой оторвался от своего стакана.

Сес преданно улыбнулся. Фрина и Дот с королевской грацией вплыли в гостиную и выжидательно остановились.

— Не соизволят ли джентльмены сопроводить нас к столу? — осведомилась Фрина, и Берт впервые в жизни отставил недопитое пиво.

Фрина взяла его под руку. Сес осторожно вел Дот, благоговея от близости столь высокой моды.

— Отлично выглядите, мисс, — растягивая слова, похвалил Сес. — Даже и не знаю, когда я видел вас такой хорошенькой. Этот коп просто счастливчик.

Дот зарделась. Берт поддержал:

— Точно, мы с приятелем просто раздавлены вашей красотой. Мы не привыкли обедать с такими чудесными созданиями, а, Сес?

— Точно. — Сес, улыбаясь, взглянул на Дот, и та снова вспыхнула.

Господин Батлер принес Берту новый бокал пива, поскольку тот презирал любые вина, именуя их «пойлом», как и Сес, хотя последний признавался в пристрастии к араку.

— И где же это ты пробовал арак? — спросила Фрина, когда подали суп — куриный бульон. Он был прозрачным, горячим и в меру подсоленным.

— На войне, мисс. Мы выменивали его у турок на медицинский спирт.

— Ах да, ведь вы оба побывали в Галлиполи, верно? Думаю, что у нас найдется и арак. По мне, так у него вкус конфет из анисовых семечек, а это на любителя.

— А я вообще не люблю лакрицу и все такое прочее, — заявил Берт, за обе щеки уплетая суп, однако не хлюпая и не проливая ни капли.

— А я когда-то любила такие конфеты, — призналась Дот. — Мне-то как раз и давали лакричный жевательный мармелад, но, к счастью, я его обожала.

— В школе от тебя была бы немалая польза, Дот; я обычно скармливала его собаке садовника. Похоже, он ей нравился.

— Как поживают девочки? Джейн и моя маленькая подружка Рути? — спросил Берт.

Он принял самое деятельное участие в спасении Рут от домашнего рабства, а ее желание стать поваром отзывалось радостью в самых дальних уголках души Берта, который изрядно поголодал в своей жизни.

— У них все в полном порядке. Меня только что просили приехать на вручение призов в конце года. Думаю, Джейн получит награду по математике. А Рут всех обошла в плавании. Если не считать нелюбовь к учительнице музыки, они довольно весело проводят время. Хоть мне и странно иметь дочерей, я рада, что они у меня появились. Очень интересные дети.