Убийство в Верховном суде - [42]

Чайлдс взял газету, бегло просмотрел первую страницу. Из дому он выехал раньше, чем доставили «Вашингтон пост», а по пути в аэропорт намеренно не включал радио: не имея времени побыть наедине с собой, без слов, без оглядки на других людей, он, когда выпадали такие минуты, ревниво оберегал их от посягательств извне.

Уже перевертывая страницу, Чайлдс вдруг выхватил взглядом кратенькую заметку внизу полосы, подписанную «Юнайтед Пресс Интернэшнл», под заголовком: «Обнаружено орудие убийства Сазерленда». Вслед за тем шел текст вводной части:

«Как стало известно вчера вечером, сотрудникам Объединенного управления полиции удалось обнаружить пистолет двадцать второго калибра, которым воспользовались для убийства сотрудника Верховного суда Кларенса Сазерленда. По сведениям, пока не подтвержденным пресс-бюро ОУП, но исходящим из надежного источника в самом управлении, результаты баллистического анализа пистолета позволяют однозначно считать его орудием убийства».

В заметке, продолженной в середине номера, пересказывались подробности обнаружения тела убитого клерка. Заканчивалась она словами:

«В телефонном разговоре с нашим репортером из своего дома начальник отдела по расследованию убийств Дориан Марс отказался прокомментировать это событие, но пообещал сделать заявление для прессы в субботу».

Самолет прибыл в Сан-Франциско в 12.15 по калифорнийскому времени. Чайлдс первым делом направился в телефонную будку прямо в здании аэропорта и по кредитной карточке позвонил домой в Вирджинию. Ответила жена.

— Что там слышно про пистолет в деле Сазерленда?

— В последних известиях сообщили о том, что он найден. Тебе уже звонили репортеры.

— С какой стати они звонили мне?

— Выведать подробности, очевидно. Морган, ты меня хорошо слышишь? Я не на шутку встревожена.

Он заставил себя рассмеяться:

— Ерунда!

Но она не успокаивалась:

— А если ерунда, то почему ты специально звонишь из Калифорнии?

— Хочу знать, что происходит, — только и всего. В самолете мне принесли газету, но в ней лишь самые общие сведения, собранные на скорую руку. Я звоню, поскольку подумал, что тебе, может быть, попалась на глаза какая-то дополнительная информация. — В трубке на другом конце установилась тишина. Он переспросил: — Скажи мне, что говорят о том, как пистолет попал в ОУП? Кто владелец?

— Мне ничего об этом неизвестно. Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно. Только что прилетел, направляюсь в гостиницу, оттуда позвоню тебе снова.

— Я буду ждать.

— Пегги!

— Что?

— Жаль, что мы не вместе.

— Мне надо было лететь с тобой.

— Ясное дело, надо было, ну да что теперь жалеть. Если позвонят из полиции или привяжутся репортеры, ничего им не говори, ни единого слова. Понятно? Отшей их. Скажи: «Без комментариев».

— Не беспокойся, я все поняла. Позвони мне попозже.

— Обязательно.

Оргкомитет конференции товарищества «Сигма-Дельта-Ки» забронировал Чайлдсу люкс на пятнадцатом этаже гостиницы «Марк Хопкинс». Дежурный администратор проводил Чайлдса в номер, по его же распоряжению туда принесли две бутылки вина, корзинку с набором сыров и букет цветов.

— Мы ничего не упустили? — услужливо осведомился он. — Только скажите, что вам нужно, судья Чайлдс.

— Нет-нет, благодарю вас, пока все идет прекрасно.

— В таком случае желаю приятного пребывания у нас в гостинице. Вы оказали нам большую честь, сэр.

Оставшись один, Чайлдс вышел на застекленную террасу с видом на город. Пробившись сквозь стекло, поток солнечных лучей образовал маленькую радугу в углу террасы. Номер наполняла блаженная тишина и покой. Но и в атмосфере комфорта и великолепия он чувствовал себя настороже и не мог отделаться от того чувства тревоги, которое ненавидел как свидетельство слабости, потери самообладания.

Тогда он прибегнул к испытанному средству, не раз выручавшему его в состоянии неосознанной тревоги. Стянув костюм и оставшись в одних боксерских трусах, Чайлдс с полчаса приседал и отжимался от пола, разминая и разогревая мускулы. Когда же они заиграли бодростью и энергией, подошел к зеркалу и критически себя осмотрел. Что ни говори, для своего возраста он в отличной физической форме. От этого сознания, как всегда, стало легче на душе. Чайлдс презирал людей, по слабости характера запускавших свое тело. Он и в плену-то выжил и выстоял потому, что был силен телом и духом. И если вновь придется побороться за то, чтобы выжить, что ж, такой поворот судьбы его врасплох не застанет.

Позвонил председатель оргкомитета — главный организатор банкета, поинтересовался, не устал ли он, доволен ли встречей, номером. Услышав утвердительный ответ, прошелся еще раз по программе мероприятий сегодняшнего торжественного вечера, который, сказал он, состоится здесь же, в отеле, в так называемом Павлиньем дворике. Затем пригласил Чайлдса на коктейль с активистами организации, от которого тот отказался, сославшись на необходимость ознакомления с делами, представленными в Верховный суд на понедельник.

Он принял душ, поспал около часа, потом опять позвонил жене. К телефону подошла Сью, младшая из его четырех детей. Поболтав с ней пару минут, Чайлдс попросил позвать к телефону мать.