Убийство в Верховном суде - [25]

— Я провожу вас до двери.

— В этом нет необходимости, мне уже лучше. Спасибо за действительно чудный вечер!

— Он был бы чудный, если б вас не мучила головная боль. — Теллер приблизил к ней лицо. — Можно мне вас поцеловать? Или нельзя?

— Бросьте, лейтенант, перестаньте спрашивать — целуйте же!

Глава 13

Судья Темпл сидел у себя в кабинете в поношенном, обвислом свитере крупной вязки и полуистертых шлепанцах из ковровой ткани. Он терпеть не мог сидеть на работе в туфлях и всегда первым делом переобувался. Однако сейчас ему снова предстояло их надеть, так как время шло к двенадцати и ему надо было ехать в английское посольство, расположенное на Массачусетс-авеню, которую в Вашингтоне прозвали посольским рядом, на торжественный обед в его честь. В знак признания «многолетней деятельности в защиту принципов свободы и справедливости» Темплу вручали в посольстве почетный знак британского учреждения, равнозначного Американской ассоциации адвокатов. Туда же, в посольство, должна приехать Сесили, чтобы отвезти его по окончании церемонии и обеда в аэропорт, на рейс в Даллас, где Коновера ждут для выступления с речью на ежегодном торжественном ужине ассоциации адвокатов штата Техас.

Повернувшись к пишущей машинке, судья в бодром темпе отстучал записку Поулсону: «Джонатан, даже с учетом моего вечного брюзжания из-за непомерно раздутых штатов клерков вряд ли целесообразно отнимать у меня Лори Роулс, да еще в период максимального наплыва ходатайств по делам „а сертиорари“. При всем том, что вы потеряли Сазерленда, я был бы признателен за отказ от решения о ее переводе, хотя бы и временном. Темпл К.».

Через открытую дверь приемной он вызвал свою старшую секретаршу — дебелую сорокалетнюю матрону по имени Джоан, проработавшую у него шесть лет, — и когда она вошла, протянул ей записку:

— Будьте добры, Джоан, срочно отправить председателю. Где ошиваются Мариса и Билл, почему я их не вижу?

— Они работают в библиотеке.

— Пусть немедленно явятся сюда — у меня к ним дело.

— Сейчас я их вызову.

Сотрудники примчались через несколько минут и уселись напротив него. Темпл обвел рукой груду ходатайств по делам «а сертиорари» и кипу апелляций к Верховному суду о пересмотре приговоров, вынесенных судами низших инстанций. Из пяти тысяч таких заявлений, поступающих ежегодно, на пересмотр после тщательного отбора попадали не более двухсот. Предполагалось, что каждый из судей, проанализировав все пять тысяч заявлений, проголосует на совместном заседании за те из них, которые, по его мнению, заслуживают пересмотра. Из девяти судейских голосов требовалось как минимум четыре для того, чтобы данное ходатайство попало в заветные две сотни.

Вскоре после прихода на должность председателя суда Поулсон попробовал было образовать банк ходатайств по делам «а сертиорари», поскольку, мол, такая мера позволила бы сократить нагрузку на каждого отдельного судью. Его предложение, однако, забаллотировали, причем оппозицию возглавил именно Коновер, проницательно разглядевший за внешне безобидным маневром Поулсона желание получить еще одно средство контроля за деятельностью суда, которого тот — Коновер более в этом не сомневался — добивался твердо и упорно.

В действительности поток ходатайств «а сертиорари» приходилось по большей части анализировать клеркам, к судьям же поступало лишь резюме по каждому делу размером не более двух-трех машинописных страниц. Толстую пачку резюме по делам, которые, на взгляд клерков, заслуживали его личного внимания, и держал в поднятой руке Темпл Коновер.

— Я прочел все справки и согласен с вашими выводами. Только грош им всем цена, если мы не сможем заручиться голосами трех других судей в нашу поддержку!

— Почему же не сможем? По искам о дискриминации на рабочем месте и экологии очень даже сможем, — горячо заверил его Билл. — Я с утра прозондировал сотрудников судьи Тиллинг-Мастерс, они того мнения, что их шеф, вероятно, выступит за принятие этих дел на пересмотр в текущем полугодии. Позиция председателя нам известна, судью Чайлдса все равно не пробьешь, а в общем…

Его перебила Мариса:

— Моя подруга Пег О’Малли, клерк судьи Симса, говорит, что ее шеф был бы не прочь голосовать заодно с нами по делам о дискриминации на рабочем месте при условии, что дискриминацию мы сведем лишь к вопросу о пенсиях, исключив преследование по признаку пола.

От резкой боли, пронизавшей тело от бедра к плечу, Коновер скрючился и застонал.

— Да нельзя этого делать, — проскрипел он голосом, сполна отразившим его мучительное состояние.

— Хорошо, я еще раз поговорю с Пег, пусть додавит своего патрона, — сказала Мариса.

— Не стоит. Целесообразнее, по-моему, сделать упор на экологию и на два имеющихся ходатайства по церкви и государству.

— Понятно.

Через пятнадцать минут Коновер, в туфлях и пиджаке, который ему помог надеть Билл, стоял у стола Джоан, помогавшей ему натянуть пальто.

— Проводить вас до машины, судья? — участливо спросила она.

— Спасибо, я сам дойду.

Опершись на поданный Джоан костыль, Коновер повернулся к клеркам:

— К моему возвращению все заключения должны быть готовы к рассылке.