Убийство в Венеции - [30]

«Мне, как всегда, везет», — подумал я, глядя на медленно уползающий состав, и неожиданно увидел знакомое лицо. У окна сидела женщина, разговаривая с кем-то напротив. Это была Элисабет Лундман.

Прежде чем длинный темно-зеленый вагон метро исчез в туннеле, мне удалось мельком рассмотреть ее собеседницу. Где-то я видел эту женщину раньше. И давным-давно. Ее длинные белокурые волосы, одухотворенное лицо с огромными глазами, немного печальную улыбку. Красота ее, казалось, озаряла сумерки, освещала тоскливый, тусклый полумрак неоновых ламп на перроне. Да, я сказал «красота», а это не из тех слов, которыми часто пользуются для описания женщин. Симпатичная, милая, обаятельная, своеобразная — эпитетов много, но слова «красивая» и «красавица» я оставляю для тех немногих случаев в моей жизни, когда сталкиваюсь с абсолютной красотой… Игра линий гауптского бюро. Мягкий, живой свет серебряной суповницы.

Но только придя домой, стоя на лестничной площадке и роясь в поисках ключей от двери, я вспомнил, где ее видел, кто она. Это была Весна, молодая женщина с картины Боттичелли во Флоренции. Красивая девушка, которая олицетворяла приход весны в Италии времен Возрождения.

ГЛАВА X

Старый катер-такси то и дело кренила волна. Хотя лагуна находилась за островами, сильный ветер гнал волны, и моторка продвигалась вперед как неуклюжая утка. Воздух был наполнен запахом морской воды и водорослей. Все это освежало после душной кабины самолета и томительного ожидания на таможенном и паспортном контроле. Собака, натренированная итальянскими полицейскими на поиск наркотиков, повиливая хвостом, медленно брела вдоль рядов чемоданов, очередь на паспортный контроль продвигалась со скоростью улитки. Я перелетел из Стокгольма в Женеву, с тем чтобы пересесть на небольшой самолет, который пересек Альпы и совершил промежуточную посадку недалеко от озера Лугано, прежде чем продолжил маршрут на Венецию. Город лежал в сумерках, словно сверкающий огнями рой метеоров, упавших на воду.

То, что меня качало на зеленых пластиковых подушках узкой деревянной скамейки на пути в Венецию, было делом рук, а скорее заслугой, Калле Асплунда. Он позвонил мне несколькими днями раньше, голос его казался весьма странным, совсем ему не свойственным. Громко и шумно Асплунд говорил о гибели Андерса фон Лаудерна и о том, что желал бы встретиться со мной.

— Мне прийти к тебе в контору? — спросил я.

Нет, этого он не хотел, как раз сейчас у него не было времени. Но он должен выехать по делу в город, и мы могли бы встретиться через час в открытом кафе в парке у протока Стреммена.

Задумавшись, я положил трубку. Что же тут было такого диковинного, что он даже не мог говорить об этом по телефону? И почему он не зашел ко мне в лавку, как обычно? Ну да ладно, у него наверняка были на это причины.

А причины у Калле Асплунда действительно были. Когда мы уселись под летним солнышком в открытом кафе рядом со Стремменом, каждый со своей чашкой кофе и парой слоеных булочек, он серьезно взглянул на меня и начал часто помешивать кофе ложкой, хотя и не клал туда сахара.

— Мы друг друга знаем больше десяти лет. — Он отломил кусочек слойки и стал задумчиво рассматривать его, будто хотел разгадать рецепт.

— Верно, может, даже и дольше. — Мне было интересно, чего же он хочет.

— Ты попадал во все возможные и невозможные истории с убийствами и всегда был готов помочь мне, когда я делал промашку. Это следует признать.

— Здесь заслуга Клео, — скромно сказал я. — У нее есть удивительная способность выводить меня на верный путь.

— Я знаю, черт побери, — сказал он и улыбнулся. — Я тебе это говорю, потому что полагаюсь на тебя и знаю, что ты честный человек. Знаешь, ходят разные слухи…

Калле Асплунд замолчал, отвел взгляд на засиженную птицами статую певца солнца, поднявшего к небу свою лиру. Ветер играл в свисающей листве ив, а солнце, сверкая, отражалось в воде, струившейся вдоль каменных парапетов.

— Ты знаешь, что здесь, на Стреммене, было несколько небольших островков, прежде чем появился Хельгеандсхольмен. В этом месте были построены первые укрепления, прежде чем на месте нынешнего Королевского дворца была возведена сторожевая башня.

— Полагаю, ты хотел видеть меня не для того, чтобы рассказать о закладке Стокгольма? — Меня слегка раздражали его выкрутасы. Ходит вокруг да около.

— Ну, можно и так оказать. — Он мрачно уставился на меня. — Чем ты, черт побери, занимаешься?

— Что-то я тебя не понимаю.

— Ты что, ввозишь контрабандой кокаин в старинной мебели?

Если бы певец солнца слез со своего пьедестала и сыграл для нас, я бы удивился меньше. Сначала я даже не понял, что он сказал.

— Кокаин? Что ты такое говоришь?

Калле Асплунд пожал плечами и отломил еще кусочек слойки.

— Говорю только то, что слышал. От коллеги, который работает в отделе по борьбе с наркотиками. Они раскрыли новые изощренные способы провоза наркотиков контрабандой в Швецию. А кокаин сейчас в моде. Расцвела новая категория его потребителей, людей с деньгами.

— Так что ты хочешь этим сказать? — Я негодующе смотрел на него. — Что я провожу в мебели наркотики?