— Да бред полный, — отмахнулся Мартин, отпивая из кружки. — Она всемогуща, она спит и в то же время не спит… А ведь верили тогда! Короче, дочапали мы в ваш Рабеншлюхт искать это чучело в перьях, поселились у Анны, а Студент стал на холм ходить. Приносил знаки нам якобы от Вороны. Смех, ей-богу… Собирались на поляне, обсуждали куда идти, где искать. А как знак находим, он нам следующий приносит. Потом, как думаю, он не поделил что-то с жандармом, тот его и кокнул. Не-е… Фигу тем, кто меня еще в какую веру потянет. Теперь я умный.
— И чем занимаешься? — Иоганн тоже отхлебнул из кружки и закашлялся, в кафе было до того накурено, что хоть алебарду вешай.
Мартин неожиданно стал серьезным, наклонился через стол к приятелю и тихо сказал:
— Есть правильная теория, как всех счастливыми сделать. И никакая не вера, а строго всё по науке. Ты «Манифест Коммунистической партии» читал? Про такого ученого слышал — Карл Маркс?
Иоганн кивнул. Про коммунистов и Маркса он, конечно, слышал, но считал их теорию несбыточной мечтой, никакого отношения к жизни не имеющей. Той же сказкой о Матери-Вороне… Впрочем, Мартину он об этом говорить не стал.
— Нам образованные люди нужны, — тем временем зашептал тот. — Буржуйскую власть рабочие сами свергнут, а вот дальше как по-научному строить… Наши говорят, сами разберемся. Фигу им. Образованные нам тоже нужны! Видел я книжку, что тот ученый Маркс написал — ох, толстенная. А внутри ничего не понятно. «Капитал» называется. Ты вот что… Аппельштрассе знаешь? Приходи завтра, в пять, я тебя кое-с-кем познакомлю. Дом рядом с жандармерией, пятнадцатый номер. Квартира шесть. Договорились?
— Не знаю… — смущенно ответил Иоганн. — Завтра занятия…
Мартин отставил пустую кружку в сторону, посмотрел на часы и стал собираться.
— К черту занятия! — решительно заявил он. — Новая эра на пороге. Золотой век!
И, натянув картуз, двинулся неуверенной походкой к выходу. А Иоганн отставил недопитую кружку в сторону и подумал, что когда выучится на юриста и станет работать следователем, он еще вполне может столкнуться с этим веселым и добродушным парнем. Но уже по разные стороны Правды. Которая, как известно, у каждого своя.
