Убийство в проходном дворе. Загадка Ситтафорда. Загадка Эндхауза. Смерть лорда Эджвера - [197]
Как только мы вошли в дом, он бросился к телефону и позвонил в «Савой».
— Зря стараетесь, — сказал я, усмехаясь.
Пуаро, как я не раз говорил ему, никогда не знает, что происходит вокруг.
— Она занята в новой пьесе, — продолжал я, — и сейчас наверняка в театре. Еще только половина одиннадцатого.
Но Пуаро не слушал меня. Он предпочел говорить со служащим гостиницы, который явно сообщил ему то же самое, что и я.
— Вот как? В таком случае я хотел бы переговорить с горничной леди Эджвер.
Через несколько минут их соединили.
— Это горничная леди Эджвер? Говорит Пуаро, мосье Эркюль Пуаро. Вы помните меня?
— Прекрасно. Случилось нечто очень важное. Не могли бы вы сейчас ко мне приехать?
— Да, очень важное. Пожалуйста, запишите адрес.
Он повторил адрес дважды и повесил трубку.
— О чем это вы говорили? — спросил я с любопытством. — У вас действительно есть какие-то новые сведения?
— Нет, Гастингс, новые сведения я получу от нее.
— О ком?
— О некой персоне.
— Вы хотите сказать, о Сильвии Уилкинсон?
— Нет, что касается ее, то о ней у меня сведений достаточно. Можно сказать, я знаю о ней все.
— О ком же тогда?
Но Пуаро только одарил меня одной из своих нестерпимо снисходительных улыбок и принялся лихорадочно приводить в порядок комнату.
Горничная приехала через десять минут. Невысокого роста, одетая в черное, она нервничала, не зная, как себя вести.
Пуаро устремился ей навстречу.
— О, вы пришли! Вы очень, очень добры. Пожалуйста, присядьте, мадемуазель… Эллис, если я не ошибаюсь?
— Да, сэр, Эллис.
Она уселась на стул, который придвинул ей Пуаро, и, сложив на коленях руки, взглянула на нас. Ее маленькое, бескровное личико было спокойно, тонкие губы упрямо сжаты.
— Для начала скажите, пожалуйста, мисс Эллис, как давно вы служите у леди Эджвер?
— Три года, сэр.
— Я так и предполагал. Ее дела известны вам хорошо.
Эллис не ответила, выражая всем своим видом неодобрение.
— Я хотел сказать, что вы наверняка знаете, кто ее враги.
Эллис сжала губы еще плотнее.
— Женщины всегда стараются ее чем-нибудь уколоть, сэр. Они чуть ли не все ее ненавидят. Зависть, сэр.
— Значит, женщины ее не любят?
— Нет, сэр. Она слишком красивая. И всегда добивается своего. А в театре все друг другу завидуют.
— Но что касается мужчин?..
По ее лицу скользнула кислая улыбка.
— Ими она вертит, как хочет, сэр, и с этим ничего не поделаешь.
— Согласен, — тоже улыбнулся Пуаро — Но и с ними у нее, по всей видимости, возникают иногда…
Он не договорил и уже другим тоном задал новый вопрос:
— Вы знаете киноактера Брайана Мартина?
— О да, сэр!
— Хорошо?
— Даже очень хорошо, сэр.
— Наверное, я не ошибусь, если скажу, что чуть меньше года назад мистер Брайан Мартин был сильно влюблен в вашу хозяйку.
— По уши, сэр. И уж если вы меня спрашиваете, то я считаю, что он и сейчас в нее влюблен.
— Он надеялся тогда, что она выйдет за него замуж?
— Да, сэр.
— А как она к этому относилась?
— Она думала об этом, сэр. Я считаю, если бы его светлость согласился на развод, она бы за него тогда вышла.
— А потом, я полагаю, на сцене появился герцог Мертонский?
— Да, сэр. Он путешествовал по Штатам. Это была любовь с первого взгляда.
— И надежды Брайана Мартина лопнули, как мыльный пузырь?
Эллис кивнула.
— Мистер Мартин, конечно, зарабатывает очень прилично, — пояснила она, — но герцог, в придачу к деньгам, еще и родом из самой высшей знати. А для ее светлости это очень важно. Если она выйдет за герцога, то будет здесь одной из первых дам.
В голосе Эллис было столько спесивой гордости, что я даже развеселился.
— Стало быть, мистера Мартина она… как это говорится… отшила. И как он это перенес? Плохо?
— Ужасно, сэр.
— Ага!
— Один раз даже грозил ей пистолетом. А какие устраивал сцены! Прямо вспомнить страшно. И пить начал. Я думала, он с ума сойдет.
— Но потом ему стало легче.
— Похоже, что да, сэр. Но он все равно часто приходил. И взгляд у него сделался такой… тяжелый. Я предупреждала ее светлость, но она только смеялась. Уж очень ей лестно чувствовать свою силу, сэр.
— Совершенно с вами согласен, — сказал Пуаро.
— Правда, в последнее время мы его реже стали видеть. Я думаю, это добрый знак. Хорошо бы он совсем успокоился!
— Да уж, — отозвался Пуаро, и что-то в его тоне насторожило горничную.
— Но ведь ей ничего не угрожает, сэр? — встревоженно спросила она.
— Боюсь, что ей угрожает серьезная опасность, — сурово ответил Пуаро, — но она ее сама накликала.
Его рука, которой он постукивал по каминной полке, задела вдруг вазу с цветами, та опрокинулась, и вода из нее залила лицо и волосы Эллис. Пуаро редко бывает неуклюжим, и я подумал, что он, должно быть, очень взволнован. Пуаро был безутешен. Не переставая извиняться, он побежал за полотенцем и осторожно помог горничной вытереться. Затем в руках его мелькнула банкнота, и он, нежно поддерживая горничную за локоть, проводил ее до порога. На прощание он еще раз поблагодарил ее за то, что она согласилась приехать.
— Но сейчас еще не так уж поздно, — сказал он, взглянув на часы. — Вы вернетесь в гостиницу раньше, чем леди Эджвер.
