Убийство в лунном свете - [11]

— Так-так… — сказал Эмори. — Вид у вас такой, словно вам требуется выпить. Всё, что у меня есть — это в некотором роде вино. Не желаете ли стаканчик?

— Пожалуй, — ответил я. — Благодарю.

Барнетт удалился на кухню, чтобы нас обслужить. Эмори взглянул на часы.

— Э-э… Если вы позвонили Кингмэну до того, как я приехал, то он будет здесь через несколько минут. Боюсь, нам сегодня не дадут побеседовать.

— А вдруг он не станет тут задерживаться?

Эмори издал короткий смешок.

— Насколько я знаю шерифа, сынок, он непременно прихватит тебя с собой, чтобы ты подписал всякие показания и…

Рэнди Барнетт с выражением внезапной озабоченности на лице возник в дверях, ведущих на кухню. В его руке была неоткрытая бутылка вина.

— Слушайте, а этот человек на дороге… — сказал Барнетт. — Он на меня похож?

— Чего? — глупо переспросил я.

— В том направлении как раз ферма моего брата — следующий дом по эту сторону дороги, полмили отсюда. Я вдруг подумал…

— Ох, — проговорил я и задумался, пытаясь вспомнить лицо мёртвого человека; правда, в его лицо-то я и не всматривался.

— Мы не близнецы, — продолжал Барнетт, — но мы очень похожи. Те же рост и телосложение… А усы у него были?

В этом я как раз был уверен.

— Нет, — ответил я. — Не так легко, конечно же, оценить, когда человек лежит, но я полагаю, что ростом он будет поменьше вас. На нём такой тёмный костюм — кажется, синий, но трудно определить цвет среди ночи.

— Тогда, Рэнди, это не Бак, — сказал Эмори. — Тот никогда не носил ничего, кроме комбинезона или спецовки. Школьником, и то не носил костюмчика.

— Спасибо, — отозвался Барнетт и исчез в кухне. Я услышал, как он достаёт стаканы из буфета.

— Так я говорил, — продолжал Эмори, — что этим вечером нам, в связи с произошедшим, потолковать не дадут. Давайте лучше на всякий случай условимся на завтра. Вторая половина дня?

— А нельзя ли утром?

— Можно и утром. Всё утро я буду дома. Приходите в любое время после… скажем, после восьми. Я, признаться, и так ожидал, что Жюстина пришлёт сюда кого-нибудь, раз уж сама слишком занята, чтобы приехать. Что ж, в городке обо мне вы уже повыведали?

— Было дело, — признался я.

Эмори захихикал.

— Уж вам, наверно, наговорили, будто я — деревенский идиот и всё такое.

— Нет, вовсе нет. О вас, между прочим, там приличного мнения.

— Да ну? Нет пророка в своём отечестве, как известно. Правда, люди — даже здесь у нас — верят в деньги, а им известно, что я ухитрился достаточно понаделать вещиц, которые кормят меня и позволяют платить Рэнди за труды. Верно, Рэнди? — Рэнди, войдя к нам с тремя бокалами вина, отозвался утвердительно. Я принял свой бокал. Вино оказалось сладковатым, но терпимым.

— Послушайте, мистер Эмори, — сказал я. — Я хотел бы задать вам один вопрос, на который вы успеете мне ответить и до приезда шерифа. Тут поговаривают о том, будто бы вы полагаете, что принятый вами сигнал — он с Марса… Есть в этом доля правды?

Глаза Эмори сверкнули, хотя лицо не дрогнуло. Он ответил:

— Это, сынок, именно такой вопрос, на который я сегодня не отвечу.

— Тогда, значит, доля правды тут есть, — сказал я, — либо вы полагаете, что есть. Будь это только слух, вы бы совершенно спокойно ответили «нет». Ведь так же?

— И я совершенно спокойно ответил бы «да», если бы так полагал.

— Верно, но не ответили. То есть, если ответ «да», то вам захотелось бы дать ответ со всеми подробностями — объяснить, почему вы считаете, будто эти сигналы пришли… пришли извне.

— Слово «Марс» пугает тебя, сынок? Что ж, не беспокойся: эти сигналы не с Марса. И, вопреки местным слухам, я и думать не думал, будто они оттуда. Ну как, теперь тебе лучше?

Я же вновь отпил вина.

— Может, и лучше, — ответил я, — только не знаю, почему мне лучше. Ведь, всё-таки, может же на Марсе существовать разумная жизнь! Это более старая планета, чем наша; там было больше времени для возникновения разума. Что там есть некоторая атмосфера и, по меньшей мере, немного воды, это общеизвестно. Какие у нас резоны полагать, будто мы — единственные разумные существа в Солнечной системе?

— Никаких резонов и нет.

Я взглянул на него в упор.

— Но вы полагаете, что мы одиноки?

— Я не думаю, что мы одиноки. — Лицо Эмори было спокойным, теперь — даже серьёзным. Он наклонился вперёд и постучал пальцем по моему колену. — Только не поймите меня превратно и не говорите потом Жюстине, что я ненормальный, поскольку я вам поддакивал. А может, вы говорили так, только чтобы проверить, не стану ли я вам поддакивать, хотя я так не думаю — вы, на мой взгляд, не подходите на роль Макиавелли. Как бы то ни было, захочет Жюстина вкладывать в меня какие-либо деньги или не захочет, я не собираюсь никому врать. Просто, как я вам уже сказал, сейчас не время в это входить. Вот уж и машина подъезжает, а в ней, должно быть, и наш шериф.

Он направился ко входной двери и распахнул её. Я тоже подошёл к двери, чтобы выглянуть наружу поверх его плеча.

Автомобиль подъехал к крыльцу и остановился; двое людей вышли из него и стали подниматься на крыльцо. Рэнди, оказавшийся сзади меня, произнёс:

— Он привёз с собой Вилли Эклунда. Должно быть, Вилли тоже был в игре.