Убийство в лабиринте - [8]

Они увидели большой пустой зал. На каменных плитах лежал толстый слой пыли и грязи; со стен свисала паутина. Судья Ди подошел к помосту и посмотрел на полинявшую и порванную красную материю, которая покрывала судейский стол. С него поспешно соскочила огромная крыса.

Судья знаком подозвал Цзяо Тая. Потом он поднялся на помост, обогнул судейский стол и отодвинул в сторону ширму, которая заслоняла дверь, ведущую в личные покои судьи сразу за судебным залом. В воздух поднялось облако пыли и опустилось на судью.

Рабочая комната судьи была совершенно пуста, если не считать обшарпанного письменного стола, кресла с поломанной спинкой и трех деревянных скамеечек для ног.

Цзяо Тай отворил дверь в стене напротив. В нос ударил затхлый запах. Вдоль стен стояли полки, на которых выстроились кожаные коробки для документов, позеленевшие от плесени.

Судья Ди покачал головой.

— Какой прекрасный архив!

Пинком ноги он распахнул дверь в коридор и молча вернулся в главный двор. Цзяо Тай фонарем освещал ему дорогу. Ма Жун и Дао Гань заперли своих пленников в тюрьму. Трупы трех бандитов оставили в казарме для стражников. Слуги судьи Ди были заняты разгрузкой багажа под присмотром домоправителя. Он сообщил, что нашел жилые покои судьи в задней части территории управы и что они находятся в прекрасном состоянии. Комнаты подметены, мебель чистая и в исправном состоянии. Повар судьи Ди уже разжигает огонь на кухне.

Судья Ди облегченно вздохнул: по крайней мере, у его домочадцев есть крыша над головой. Он велел советнику Хуну и Ма Жуну отправляться спать. Они могут расстелить свои тюфяки в боковой комнате его собственных покоев. Потом он подал знак Цзяо Таю и Дао Ганю следовать за ним и вернулся в заброшенный кабинет.

Дао Гань поставил на письменный стол две зажженные свечи. Судья Ди осторожно опустился в ветхое кресло. Два его помощника смахнули пыль со скамеечек для ног и присели на них.

Судья опустил сложенные руки на стол. Некоторое время никто не произносил ни слова.

Вместе они являли собой странное зрелище. Все трое были еще в своих коричневых дорожных платьях, порванных и заляпанных глиной после битвы с разбойниками. При тусклом свете свечей их лица выглядели бледными и осунувшимися.

Потом судья сказал:

— Конечно, друзья мои, я понимаю, что время позднее, вы устали и проголодались. И все же мне хотелось бы обсудить с вами странное положение дел, которое мы здесь обнаружили.

Дао Гань и Цзяо Тай энергично закивали.

— Этот город, — продолжал судия Ди, — вызывает у меня недоумение. Хотя мой предшественник находился здесь в должности в течение трех лет и поддерживал свои жилые покои в отличном состоянии, похоже, что он никогда не использовал судебный зал и разослал по домам весь персонал управы. Хотя посыльный должен был своевременно известить его о моем прибытии, он уехал, не оставив мне даже записки, доверив судебные печати этому негодяю — начальнику тюрьмы. Прочие чиновники администрации округа попросту проигнорировали наше прибытие. Как вы все это объясните?

— А не может ли быть так, что местные жители хотят взбунтоваться против центральной власти? — задал вопрос Цзяо Тай.

Судья Ди покачал головой.

— Действительно, улицы пусты, а лавки закрыты необычайно рано, но я не заметил никаких признаков смуты, никаких баррикад или иных боевых приготовлений. Люди на улицах не проявили к нам враждебности; они просто были безразличными.

Дао Гань задумчиво подергал три длинных волоска, которые торчали из бородавки на его левой щеке.

— В какой-то момент, — заметил он, — я подумал, что, возможно, чума или какая-то эпидемия поразила этот округ. Однако это никак не согласуется с тем, что в городе нет никакой паники и люди покупают рис на уличных лотках и спокойно едят его.

Судья пальцами вычесал несколько сухих листьев, застрявших у него в бакенбардах. Через некоторое время он произнес:

— Пожалуй, нет смысла требовать объяснений у этого начальника тюрьмы. Он явно отпетый негодяй.

Вошел домоправитель, а за ним двое слуг судьи Ди. Один нес поднос с мисками риса и супа, а другой — большой чайник.

Судья велел домоправителю отнести также по чашке риса в тюрьму заключенным.

Все стали молча есть. После того как они покончили с наскоро приготовленной пищей и выпили по чашке горячего чая, Цзяо Тай некоторое время сидел в глубокой задумчивости, покручивая усики. Потом он сказал:

— Я полностью согласен с Ма Жуном, ваша честь, когда еще в горах он сказал, что напавшие на нас не были настоящими разбойниками. А не допросить ли нам наших пленных? Может, мы узнаем у них, что же здесь происходит?

— Великолепная мысль! — воскликнул судья. — Выясни, кто их вожак, и доставь его сюда.

Через некоторое время Цзяо Тай вернулся, ведя на цепи того грабителя, который пытался проткнуть судью Ди копьем. Судья пристально посмотрел на него. Перед ним стоял крепкий человек с честным, открытым лицом. Он больше напоминал мелкого лавочника или торговца, чем бандита с большой дороги.

Когда тот опустился перед столом на колени, судья резко приказал:

— Назови свое имя и род занятий!

— Я, ваш ничтожный слуга, — почтительно начал грабитель, — по имени Фан, был кузнецом в городе Ланьфане, где мои предки жили в течение нескольких поколений.