Убийство в лабиринте - [64]

Глядя на четырех помощников, которые полукругом сидели перед его столом, судья Ди с удовлетворением продолжил:

— Я думаю, что арестом зачинщиков мы пресекли этот бунт в самом зародыше.

Цзяо Тай согласился с судьей.

— Это верно, — сказал он. — Однако не следует недооценивать уйгуров как воинов при битве на открытой местности. Они великолепные всадники, а их лучники стреляют с поразительной точностью. Но у них нет ни опыта, ни нужного снаряжения для осады огороженного стенами города. Если завтра ночью они не увидят сигнальных огней на сторожевой башне, то вряд ли решатся напасть.

Судья Ди утвердительно кивнул.

— Предоставляю тебе, Цзяо Тай, произвести все необходимые приготовления, чтобы мы были готовы к любым неожиданностям.

С легкой улыбкой судья добавил:

— Вы не можете пожаловаться на скуку, друзья мои.

— Когда мы еще только приближались к Ланьфану, — сказал советник Хун, — вы заметили, что наша работа в этом городе будет намного интересней, поскольку здесь мы столкнемся с необычными проблемами. И это предположение оправдалось.

Судья Ди устало потер глаза.

— Мне трудно поверить, — сказал он, — что мы только неделю назад прибыли в Ланьфан.

Вложив руки в широкие рукава, он продолжал:

— Вспоминая последние несколько дней, мне кажется, что более всего меня тревожил таинственный посетитель Цзянь Моу. Было ясно, что его ум стоял за всеми действиями тирана. Я знал, что пока он на свободе, может произойти все что угодно.

— А как вы догадались, что это Ю Ги? — спросил Дао Гань. — Ведь не было даже малейшего указания на личность этого незнакомца.

— Совершенно верно, — сказал судья, — просто мы многого не знали. Но имелось два косвенных указания. Во-первых, нам было известно, что это должен быть человек, хорошо осведомленный о внутренних и внешних делах империи. Во-вторых, что, скорее всего, он живет неподалеку от дома Цзянь Моу. Должен признаться, что вначале я сильно подозревал У Фэна. Этот бесшабашный молодой человек вполне мог бы ввязаться в такую безумную авантюру. А в силу своего происхождения и образования он располагал достаточными знаниями, чтобы направлять действия Цзянь Моу.

— Более того, — вмешался советник Хун, — вспомните его странную предрасположенность к варварскому искусству!

— Совершенно верно, — согласился судья. — Однако У жил слишком далеко от Цзянь Моу, и представлялось маловероятным, чтобы он мог регулярно в каком-то странном обличье покидать свои покои так, чтобы болтливый хозяин гостиницы «Вечная весна» ничего бы об этом не знал. И наконец, беседа Ма Жуна с Охотником подтвердила, что арест У не повлиял на планы заговорщиков.

Судья Ди вынул руки из рукавов и оперся локтями о стол. Глядя на Цзяо Тая, он продолжал:

— Ты, Цзяо Тай, подсказал мне ключ к решению!

Цзяо Тай был весьма удивлен столь неожиданным заявлением.

— Да, — продолжал судья, — именно ты своими рассуждениями о вымышленной армии подсказал мне, что мерзавец мог действовать по двум направлениям. Я сообразил, что тщательные приготовления Ю Ги к защите от нападения варваров вполне могут являться собственными приготовлениями для того, чтобы принять участие в подобном набеге. Как только у меня возникло такое подозрение, я обнаружил, что Ю Ги прекрасно подходит на роль тайного советника Цзянь Моу Прежде всего, Ю Ги отлично разбирается в текущих политических делах: он вырос в доме одного из величайших государственных мужей нашего времени. Во-вторых, его дом находится в нескольких шагах от дома Цзянь Моу. Он сразу мог видеть черный флаг, который тот вывешивал у себя на воротах, когда хотел, чтобы Ю Ги его навестил.

Потом я начал задавать себе вопросы. Почему человек, который боится нападения варваров, покупает себе особняк, расположенный в самом опасном месте: в юго-западной части города и близ Речных ворот? И это при том, что у него уже имелся дом близ Восточных ворот, откуда он всегда мог бы скрыться в горы при первых же признаках опасности. И почему Цзянь Моу никак не воспрепятствовал Ю Ги, когда тот забрал у него лучшего учителя фехтования? Имеется только один ответ: Ю Ги был советником Цзянь Моу; именно он разработал план создания здесь маленького независимого государства.

И наконец — Цзянь Моу сам мне об этом сказал!

— Когда это было, ваша честь? — хором воскликнули советник Хун и Ма Жун.

Цзяо Тай и Дао Гань уставились на судью в полном изумлении.

Судья Ди посмотрел на своих помощников с загадочной улыбкой.

— Когда Цзянь Моу умирал, — ответил он, — его последняя фраза начиналась словом «юг». Мне следовало сразу догадаться! Умирающий человек, который едва может говорить, не станет выражаться сложными предложениями. Он хотел произнести только одно имя, имя убийцы судьи Баня. И это имя было Ю Ги.

Дао Гань стукнул кулаком по столу и окинул остальных многозначительным взглядом.

— А еще, — продолжал судья Ди, — ту же мысль подсказал мне старый наставник Журавлиное Одеяние. В самом начале нашей беседы, едва услышав звук «ю», он решил, будто речь идет о господине Ю. Вначале мне показалось, что он ослышался… Вспоминая нашу странную беседу с ним, я подозреваю, что каждое слово наставника было произнесено с умыслом и имело особое значение…