Убийство в Чесапикском заливе - [36]

— Я точно не помню.

— Постарайся вспомнить, — настаивала я.

— В субботу, когда это случилось, — продолжала она после некоторой паузы, — мисс Морни была в Нью-Йорке; она сказала, ей не нравится, когда такие вещи происходят в ее отсутствие. Помнится, я подтвердила слова Анджелы и сказала, что Мэри призналась, что ходила фотографировать птиц и ужасно испугалась, когда увидела в газебо двух людей, о чем-то споривших между собой.

— Ну и?…

— И тогда последовала длинная скучная нотация по поводу того, что ходить во владения Балюстрода строго запрещено и что мой долг старшеклассницы — если мне вообще присуще чувство долга, в чем она сомневается, — сказать ей, кто, по словам Мэри, были эти двое.

— Ну и?

— Как я могла ей сказать, кто были эти две девочки? Мэри и сама не знала. Она сказала только, что как только заметила «их», сразу же пустилась наутек, чтобы они не увидели ее.

— Именно так ты и сказала мисс Морни?

— Ну, а как же еще?

Мне удалось выяснить вполне достаточно, и дальнейшие расспросы могли только повредить делу. Не исключено, что Сисси разгадала бы истинную причину моего интересы, а это совсем нежелательно. И, кроме того, я узнала значительно больше, чем рассчитывала узнать. Несомненно, Мертвая Обезьяна служила для Морни всего лишь поводом для вызова Сисси. Я вдруг подумала, что совсем забыла об этом отвратительном чудовище.

— Хорошо, — сказала я. — Теперь последний вопрос. Что она говорила о Мертвой Обезьяне?

— Велела ее вернуть.

— А откуда она знала, что Обезьяна у тебя?

— Она не знала. Просто сказала, что, если Обезьяна не будет возвращена и выяснится, что украла ее именно я, меня исключат из школы.

— И ты вернула.

Сисси промолчала, а я поднялась и направилась к лестнице, ведущей вверх, на палубу. Но она остановила меня, в ее глазах был страх.

— Вы не скажете мисс Морни, о чем я только что рассказала Вам? Ведь она предупредила меня: если я расскажу кому-нибудь, что она вызывала меня и спрашивала об Инквизиции, я буду немедленно исключена из школы.

Очевидно, этого все-таки не произойдет, подумала я, Эллен просто пугает ее. Случись такое, Сисси не сможет окончить школу, а «Королева Мэриленда» лишится капитана. К тому же в этом случае Морни придется терпеть Сисси еще один год.

— Я не Анджела О'Коннелл, — сказала я и поспешила на свежий воздух, к солнцу, чтобы обдумать все, что я только что узнала.

Меня озадачило поведение Эллен в отношении Мэри, ведь Тэрри сказала, что они не стали поднимать этот вопрос, поскольку «ребенок и так уже был достаточно наказан Инквизицией». Но в неменьшей степени меня озадачил беспрецедентный в истории школы поступок Эллен, когда в нарушение традиции она решилась допросить Сисси по поводу Инквизиции. И объяснялось это не только желанием выяснить, кто из воспитанниц в данном случае посмел нарушить ее приказ. Уж кто-кто, а Эллен-то прекрасно знает, что по крайней мере половина ее подопечных нарушает приказ. Конечно, она прибегала ко всяким строгостям, но за всеми уследить невозможно, и в конце концов ей ничего не оставалось, как закрыть на это глаза и только надеяться, что сторож или, не дай Бог, сам Балюстрод не поймают кого-нибудь из ее воспитанниц. Так почему же вдруг такой интерес в данном конкретном случае? Я терялась в догадках. Может, она надеялась уличить кого-то из преподавателей? Например, Онзлоу Уикеса, от которого она мечтает избавиться?

За ленчем я спросила Нэнси, кто, по ее мнению, мог одолжить Мэри магнитофон.

— Трудно сказать, Маргарет, — был ответ. — Магнитофоны есть почти у всех девочек, но я не думаю, чтобы кто-нибудь из них согласился одолжить свой магнитофон кому бы то ни было, и уж тем более Мэри.

И все же Нэнси составила список девочек, которые, по ее мнению, могли бы это сделать. Таких набралось всего девять. Я до самого вечера пыталась их разыскать, но так и не нашла и в конце концов оставила эту затею.

Увидев выходящую из актового зала Тэрри, я подошла к ней и объяснила, что меня интересует. Она на минуту задумалась, а потом сказала:

— А Гертруду вы не спрашивали?

Ну конечно, Гертруда!

— У нее есть магнитофон? — удивилась я.

— Думаю, есть, — ответила Тэрри. — По-моему, она пользуется им, когда сдает белье в прачечную, чтобы не обременять себя утомительной писаниной.

Я поспешила к Гертруде, но не застала ее. Потом вспомнила, что в связи с предстоящим спектаклем все должны были пообедать раньше, и, видимо, Гертруда помогала на кухне. Значит, решила я, поговорю с ней после спектакля, поскольку во время спектакля она будет находиться на чердаке и помогать девочкам переодеваться.

Глава 15

После обеда я вернулась в номер, чтобы переодеться. На телефонном аппарате горела сигнальная лампочка. Я связалась с оператором и узнала, что звонил лейтенант Доминик по моей просьбе. Он просил передать, что вечером его не будет дома и чтобы я попробовала ему позвонить перед тем, как лягу спать. Я написала себе памятку на всякий случай, немного отдохнула, потом оделась и снова пошла в Главный Корпус. За пять минут до начала спектакля я уже была в зрительном зале.

Заняв свое место, я оглядела сидящую в зале и все еще продолжающую прибывать публику — двести с лишним нарядно одетых, улыбающихся гостей. У школы издавна существуют добрые, чуть ли не родственные отношения с жителями Бернхема и Кембриджа. Горожане ревностно оберегали престиж своих юных друзей, и если кто-то из воспитанниц, находясь в городе, допускал хотя бы малейшую оплошность в поведении, это немедленно становилось известно школьному начальству. Неоднократно замеченные в нарушении общепринятых норм воспитанницы обычно исключались из школы.