Убийство в частной лечебнице - [26]

— Инъекция была сделана на посту анестезиолога непосредственно перед операцией и после того, как пациент получил наркоз. Использовался шприц для подкожных инъекций.

— Шприц был, как я представляю, подготовлен сиделкой, которая отвечает за эти вещи в операционной.

— В этом случае не совсем так. Мне казалось, что я уже все совершенно ясно изложил, инспектор. Я сам приготовил раствор для инъекции.

— Да, разумеется. Какой-то я непонятливый! — воскликнул Аллейн. — Что ж, это упрощает дело. Скажите, что именно вы сделали? Сунули шприц в синюю бутылочку и всосали нужное количество?

— Не совсем. — В первый раз за все время Филлипс улыбнулся и вытащил портсигар. — Давайте присядем, — сказал он. — Вы курите?

— Не будете возражать, если я закурю свои? Грех тратить на меня хорошие сигареты.

Они устроились в невероятно неудобных креслах под правым локтем мраморной дамы.

— Что касается собственно раствора, — сказал Филлипс, — то я использовал одну таблетку в одну сотую грана. Ее я растворил в двадцати пяти кубиках дистиллированной воды. В операционной был раствор аптечного приготовления, но им я пользоваться не стал.

— Он не такой надежный или что-нибудь еще?

— Нет никаких сомнений, что он абсолютно надежен, но гиосцин — препарат, которым следует пользоваться с исключительной осторожностью. Когда я готовлю раствор сам, я абсолютно уверен в правильной дозировке. В большинстве операционных в наши дни используется раствор в ампулах. На будущее я прослежу, — мрачно сказал Филлипс, — чтобы этому следовали и в моей лечебнице.

— В данном случае вы проделали обычные процедуры?

— Да.

— Кто-то еще был в помещении, когда вы подготавливали инъекцию?

— В операционной, возможно, была сестра — я не помню. — Филлипс сделал паузу, потом добавил: — Как раз в тот момент, когда я заканчивал, вошел Томс.

— Он потом вышел вместе с вами?

— Честное слово, не помню. Мне кажется, что он вернулся в предоперационную через несколько минут. Я отправился на пост анестезиолога и сделал укол.

— Естественно, вы сами полностью уверены относительно дозировки?

— Я прекрасно понимаю, о чем вы думаете, инспектор Аллейн. Это очень и очень разумное подозрение. Я совершенно уверен, что я растворил одну и всего лишь одну таблетку. Я наполнил шприц дистиллированной водой, затем выпустил воду в мензурку, вытряхнул на ладонь одну таблетку, проверил, что это именно одна таблетка, потом бросил ее в мензурку.

Филлипс откинулся назад, внимательно посмотрел Аллейну в глаза и сунул руки в карманы.

— Я готов присягнуть в этом, — сказал он.

— Это совершенно ясно, сэр, — ответил Аллейн, — и, хотя мне следует принимать во внимание возможность ошибки, я понимаю, что, урони вы в мензурку даже две таблетки, это означало бы всего лишь дозу в одну пятидесятую грана. Очевидно, все содержимое вашей трубочки с гиосцином не составит четверти грана — столько было обнаружено в теле.

В первый раз за все время Филлипс заколебался.

— Они выпускаются в трубочках по двадцать таблеток, — сказал он наконец, — так что вся трубочка целиком составит одну пятую грана гиосцина.

Он покопался в кармане халата и вытащил оттуда футляр со шприцами, который вручил Аллейну.

— В нем еще та самая трубочка. С тех пор я использовал всего одну таблетку.

Аллейн открыл футляр и вынул оттуда стеклянную трубочку, которую целиком закрывала наклеенная этикетка. Он вытащил крохотную пробку и заглянул в трубочку.

— Можно? — спросил он и вытряхнул таблетки на ладонь.

Всего их было восемнадцать штук.

— Вот теперь все в порядке, — весело сказал он. — Вы не возражаете, если я возьму таблетки на анализ? Это только для порядка, как говорят в детективных романах.

— Ради бога, — отозвался Филлипс со скучающим видом.

Аллейн вынул из кармана конверт, пересыпал таблетки обратно в трубочку, трубочку положил в конверт, а конверт — в карман.

— Большое вам спасибо, — сказал он. — Вы были чрезвычайно любезны. Вы понятия не имеете, как мы в Ярде боимся экспертов.

— Вот как?

— Право слово. Я полагаю, для вас это чрезвычайно неприятная история.

— Очень.

— Как я понял, сэр Дерек был вашим личным другом?

— Да, я знал его лично. Да.

— Вы в последнее время часто с ним виделись?

Филлипс ответил не сразу. Затем, глядя прямо перед собой, он сказал:

— Что вы называете «в последнее время»?

— Ну… недели две или около того.

— Я заходил к нему домой в пятницу вечером накануне операции.

— Профессиональный визит?

— Нет.

— Как вам тогда показалось, он был серьезно болен?

— Я понятия не имел, что с ним что-то не так.

— Он не упоминал никаких патентованных лекарств?

— Нет, — резко ответил Филлипс, — а что за патентованные лекарства?

— Всего лишь подробность, которую необходимо прояснить.

— Если есть сомнения насчет того, принимал ли он что-либо сам, — сказал Филлипс более любезно, — необходимо тщательно проверить.

— Я тоже придерживаюсь такого мнения, — спокойно ответил Аллейн.

— Вполне возможно, — продолжал Филлипс, — что у него была повышенная чувствительность к гиосцину, и, если он его принимал…

— Вот именно.

Собеседники словно поменялись ролями. Теперь хирург старался разговорить Аллейна, который отвечал вежливо и отстраненно.